Женщина с пакетом перестала махать передо мной продуктовым орудием возмездия и смотрела в замешательстве. Меня отделяли от джипа Ольги каких-то десять метров. Я не могу встать, я не хочу вставать, я больше ничего не хочу, я устал, я всё. Зачем мне напрягаться, идти к машине? Куда мне ехать? Не хочу! Я опустил голову. Закрыл голову руками так, чтобы никого не видеть и никого не слышать, заткнул пальцами уши. Внутри, где-то в средине груди, было только одно желание: отстаньте все от меня. Не трогайте меня.
Ольга любила джипы. В её характере было тоже что-то похожее на лендкрузер. Если она ставила себе цель, то шла к ней кратчайшей дорогой, даже если дорог не было. Ольга взяла меня руками за голову, приподняла и посмотрела с тревогой мне в глаза: «Серёжа, что с тобой?» Я нечленораздельно промямлил в ответ. Дальше произошло вообще что-то непонятное для меня. Женщина, которая пыталась снести мне голову, поставила пакет с продуктами, взяла меня под плечо, а с левой стороны я увидел Ольгу, которая также взяла меня под мышку. И эти две женщины втиснули меня в машину. Дверь захлопнулась. Я увидел глаза женщины, которая ещё несколько минут назад хотела предать меня всем мукам ада. Она стояла ошарашенная, испуганная.
Дальше был туман в сознании. Очнулся я вечером. Лежал на диване в комнате, без пиджака, без туфель, но в костюмных брюках и в рубашке. Рядом сидели две подружки – моя жена Лена и Ольга. Я посмотрел на них. Сомнений у меня не было: несколько часов они разговаривали обо мне…
Скрипнула входная дверь. На пороге стоял отец Силуан с подносом, на котором были два чайных прибора, пиала с мёдом и чайный заварник из сервиза шестидесятых годов. Батюшка подошёл к столу, поставил поднос. Налил чай в кружки. Сел напротив за стол, в кресло, пододвинул мне пиалу с мёдом и сказал:
– Попробуй этот мёд. Я сам собирал. У меня же пчёлки свои есть, вот они меня мёдом и кормят, и лечат. У меня был сильный артрит. Всё по врачам ходил-ходил – ничего мне не помогало. Один прихожанин посоветовал: пусть вас пчёлки покусают – и всё пройдёт. Приехал я к нему на пасеку, приложил он ко мне пару пчёл, куснули они меня – больно было, потом ещё раз приехал, а на третий раз почувствовал себя лучше. A дальше стал время от времени приезжать к нему на пасеку, чтобы меня пчёлки кусали, и так через полгода выздоровел полностью. С тех пор вообще забыл про свои болячки, потом и сам завёл себе два улика.
Вот так, пока отец Силуан рассказывал мне про пчёл, я выпил весь чай, и мёд в пиалке закончился. Батюшка увидел, что мне понравился мёд, взял банку со стола и налил ещё мёда. Я запротестовал:
– Батюшка Силуан, не надо, я уже наелся.
– Давай-давай, работай. Надо всё съесть, а то, что не съешь, заберёшь домой деткам своим.
Пока отец Силуан говорил, руки его собирали со стола яблоки, апельсины, банку с мёдом, банку с красной икрой, конфеты, сладкие булочки. Через минуту большой пакет уже стоял рядом с моим креслом. И по выражению глаз этого доброго старика было понятно, что если я откажусь забрать пакет, то это будет воспринято как личное оскорбление.
Прошло не более пятнадцати минут нашего разговора, а я поймал себя на мысли, что мы с этим батюшкой знакомы уже долгое время. Какие-то флюиды, дар добра и спокойствия духа исходили от этого старца. Разговор пошёл о простых вещах: о ремонте дома, о замене труб, о плохих строителях, хороших строителях, потом я рассказал о своей семье, о своей жене Елене, о своих пятерых детях. Потом я рассказал, чем занимаюсь. Разговор шёл непринуждённо и легко, и я не заметил, как пролетели три часа. Взглянув на часы и вскрикнув: «Ой, время-то уже! Забыл, извините» – я вскочил и хотел было попрощаться и поблагодарить за душевную беседу. Но как только я открыл рот и вдохнул, не успев сказать слова благодарности, как услышал вопрос:
