Пастух и Ткачиха - страница 24

Представителя китайского Коминтерна внезапно отозвали в Яньань, и его место занял Хань Цзю-Пао.

– Я же тебе недавно говорил, – сказал он Нью-Лангу, – для нас теперь не существует долгосрочного планирования в эмиграции.

– Хочешь сказать, любого могут внезапно вызвать в Китай?

– Именно.

Часы на Пушкинской площади показывали восемь. Ему требовалось еще десять минут, чтобы добраться до отеля Ханны. И вдруг он почувствовал, что она напряженно ждет его, и то, что он опоздает, показалось ему невыносимым. Он набрал ей из ближайшего автомата:

– Здравствуйте, Ханна. Я опоздаю на десять минут.

– Две китайские сказки в качестве штрафа, – рассмеялась Ханна. И подумала: это первый мужчина, который не испытывает удовольствия, заставляя женщину ждать.

– Вы писали свою книгу? – спросила она, когда он зашел.

– Нет, – ответил Нью-Ланг, – беседовал с товарищем.

По его тону стало понятно, что разговор был частью конспиративной работы, и Ханна поспешила сменить тему:

– Но книга продвигается?

– С тех пор, как мы сходили в московский театр, прекрасно продвигается.

– Итак, две сказки в качестве штрафа! – как всегда деловито сказала Ханна.

– Ученый, – без раздумий начал Нью-Ланг, – просыпается в полночь и видит, как в дверь заходит отряд крошечных рыцарей в зеленых и пурпурных одеждах. Они охотятся на его столе, едят, музицируют и разговаривают. Их голоса очень слабые, но ученый слышит их совершенно отчетливо. Наконец, разгоряченный вином, их предводитель начинает издеваться над его бедностью. Тогда рассерженный ученый гневно проводит кистью по столу, рыцари исчезают, и во все стороны разбегаются зеленые и красные муравьи.

– Ученый, – задумчиво сказала Ханна, – находится в самом центре фантазий вашего народа.

– Да, – подтвердил Нью-Ланг, – а каждый амбициозный отец хочет заполучить ученого в зятья.

– Точно как у нас, евреев, – радостно сказала Ханна.

– Вторая сказка, – добросовестно продолжил Нью-Ланг, – про Шен-И и его жену Хэнь-Э. Шен-И, божественный лучник, китайский Аполлон Феб, получил пилюлю бессмертия от богини Чин-Му. Он спрятал ее под стропилом своей крыши и отправился сражаться с чудовищем Зубы-Лезвия. Хэнь-Э тем временем беспокойно ходила вокруг. Военные подвиги сделали ее мужа суровым и властным, и она втайне планировала покинуть его дом. Потом она почувствовала восхитительный аромат и увидела серебряное сияние из-под стропил. Она залезла на лестницу, нашла пилюлю бессмертия и ее съела. И сразу почувствовала, что ее тело освободилось от гравитации. Шен-И, вернувшийся домой после триумфального боя, тщетно искал таблетку. Хэнь-Э испугалась и вылетела в окно. Она поднималась все выше и выше, пока не достигла луны, круглого дворца из сияющих ледяных кристаллов. Вокруг порхали белые птицы, а за прозрачными стенами плавали серебристые рыбки. Перед воротами цвело дерево кассии, и ей навстречу радостно припрыгал маленький серебристо-белый кролик.

Брошенный герой пожаловался богам, а Хэнь-Э отстаивала свое право на независимость. И боги решили: Шен-И и Хэнь-Э должны остаться мужем и женой, но больше не должны жить вместе. Его возвели в статус бога Солнца, олицетворения мужского начала Ян. Ее возвели в статус богини Луны, олицетворения женского начала Инь. Когда он навещает супругу, поднимаясь на солнечных лучах, луна полная. Его постоянный спутник – солнечный петух с золотыми перьями, а ее – белый лунный заяц. Полная луна красиво сияет в честь союза Ян и Инь.