Клэр замерла, растерянная, застигнутая врасплох; надежда боролась с гордостью, недоверием.
– Право, не стоит таких жертв… Жалеть потом будешь…
Я встал, победно осмотрелся; голова кружилась, немного подташнивало.
– Не буду.
– Ладно… – все еще неуверенная, отстраненная, она взяла меня под руку – хрупкая острота локтя, нервная ирония. – Тогда пошли быстрее, пока не передумал.
Мы шагнули, я поддался, подался вслед, – куда? куда идти? – кругом, насколько хватало глаз – однотонная, ровнехонькая, будто под линейку, гладь пляжа, море. Клер, тем не менее, шла уверенно, направленно, я семенил рядом, стараясь угадать направление, примериваясь к ее движениям, – неумелый тангеро, слепец, ведомый поводырем; она увлекала меня в противоположную от моря сторону, туда, откуда вели наши следы. Следы обрывались через несколько метров – на том самом месте стояли недавно наши кресла, – но сейчас там ничего не было! Куда же мы идем? Мысли сбились, слились в одном беспрерывном невнятном кружении, вот еще шаг, еще один. И вдруг щелкнуло тускло в сознании, и все – песок, море, солнце словно бы отдалились, переместились во вне, отрезанные неосязаемой пеленой, при этом нисколько не изменившись, только чуть поблекнув, потускнев. Сухая упругость песка сменилась твердостью пола, словно из воздуха появились вокруг какие-то предметы, напоминающие мебель; в прозрачно-дымчатом потолке размытыми звездами замерцали светильники. Мы – в доме! Оказывается, и дом тоже может появляться из воздуха…
– Ну? – Клер остановилась, вопросительно взглянула на меня. – Давай. Ты же обещал. – скепсис и надежда в ее глазах сменяли друг друга, где-то в глубине тлела готовая в любой момент вспыхнуть обида.
Я судорожно сглотнул, оглянулся.
– Что? Забыл, где оставил? Ну, ты даешь! – скепсис уступил надежде, вырвался вздохом. – Вспоминай пока, приготовлю что-нибудь выпить.
Она направилась к предмету, поблескивающему хромом и медью, отдаленно напоминающему кофе-автомат, а я остался наедине с отчаянием. Где эта чертова коллекция? Дернул меня черт!
Напиток оказался похож на лимонад, легкое приятное головокружение обнаруживало горячительные свойства.
– Ну что, вспомнил? – Клер снова вздохнула, завела глаза к потолку. – Может быть, в твоем столе; ты всегда там все прячешь.
Я направился к предмету, из представленного более всего похожему на стол. Она. Коллекция. Что это может быть? Наверняка, как и все остальное материализуется в тот момент, когда появляется необходимость; но что это? как, хотя бы, выглядит? Да и как открыть этот, с позволения сказать, стол? Ни ручек, ни дверок. Прилетевшая неизвестно откуда мысль ввергла в еще большее отчаяние. Да, вещи возникают и пропадают, но ведь это наверняка происходит по желанию или с разрешения их хозяев. Наверняка где-то в сознании хранится файл – параметры, функции, внешний вид – вся информация, описывающая предмет под названием, например, стол. Или стул. Или коллекция. Только в последнем случае нужен еще и код – ведь эта чертова хрень наверняка под охраной! Будь проклят этот Брун! Вот кого я бы сейчас с удовольствием придушил! Неужели так трудно озаботиться какой-нибудь памяткой, подсказкой!
Спиной я чувствовал взгляд Клер, на мгновение представил себе ее глаза – разочарование, обида, укоризна – несчастный, обманутый ребенок; хлынула, захлестнула горькая, отчаянная нежность. Прощайте, мечты! Прощай, счастье!
