26 октября. Декрет о земле национализировал церковные и монастырские земли.
– Деревенская беднота должна быть объединена и брошена в бой против деревенской буржуазии и духовенства.
2 ноября. «Декларация прав народов России» отменила все национально-религиозные привилегии и ограничения.
– Уже рассеивается кадильный дым, нет больше господства Русской Церкви, пусть она отправляется в геенну огненную.
11 ноября. «Декрет об уничтожении сословий и гражданских чинов» лишил духовенство сословных преимуществ.
– Ходили, в золото разодетые, тыщи получали за одурманивание народа. Пусть теперь в своих балахонах улицы метут по наряду.
11 декабря. Постановление СНК о передаче Народному комиссариату по просвещению всех учебных заведений.
– Для попов раньше и семинарии, и академии были открыты, а трудящимся грамоту не давали, только «Господи Иисусе» учили лепетать. Пусть теперь в нашей шкуре походят.
16 и 18 декабря. Декреты «О расторжении брака» и «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния» признали юридическую силу лишь за гражданским браком.
– Декрет издан, должон ты меня повенчать, а с первой женой меня советский суд развел.
– Вот пусть тебя совдеп и венчает, коль он потакает блуду.
– Ты, значит, контра? Власть не признаешь?
31 декабря. Газеты опубликовали проект декрета СНК об отделении Церкви от государства.
– Не Христос принесет вам хлеба, а привезет железная дорога. И уж если креститься, то не на икону, а на паровоз. Настал час великой расплаты церковников перед народом.
Проект декрета вызвал бурю негодования у верующих. Ответ на него в Совет народных комиссаров, пока еще не успевший покинуть Петроград, чтобы поселиться навсегда в Москве, направил 6 января 1918 года митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин:
«В газетах «Дело Народа» за 31 декабря минувшего 1917 года и в других был напечатан рассмотренный Советом народных комиссаров проект декрета по вопросам отделения Церкви от государства. Осуществление этого проекта угрожает большим горем и страданиями православному русскому народу. Вполне естественно, как только православные жители города Петрограда узнали об этом, стали сильно волноваться. Волнения могут принять силу стихийных движений. Вера, горячее настроение искреннего сердца, затронутые в своих святых переживаниях, не могут замкнуться только во внутреннем страдании. Оно рвется наружу и может вылиться в бурных движениях и привести к очень тяжелым последствиям. Никакая власть не сможет удержать его. Я, конечно, уверен, что всякая власть в России печется только о благе русского народа и не желает ничего делать такого, что бы вело к горю и бедам громадную часть его. Считаю своим нравственным долгом сказать людям, стоящим в настоящее время у власти, предупредить их, чтобы они не приводили в исполнение предполагаемого проекта декрета об отобрании церковного достояния. Православный русский народ никогда не допускал подобных посягательств на его святые храмы. И ко многим другим страданиям не нужно прибавлять новых. Думаю, что этот мой голос будет услышан и православные останутся со всеми их правами чадами Церкви Христовой».
Голос митрополита Вениамина был услышан Лениным, но надежд владыки председатель СНК не оправдал, начертав на его письме: «Очень прошу коллегию при комиссариате юстиции поспешить разработкой декрета об отделении церкви от государства».
