Императорский дворец располагался не так уж далеко от особняка Хейд, так что дорога заняла не более получаса. Норен, получивший в пользование серого в яблоках коня из конюшни Хейд, ехал у неё за спиной. Увидев колоннаду, состоящую из двух десятков стройных колонн, он невольно сильнее необходимого сжал бока коня, и тот оглушительно заржал. Норэну показалось, что все прохожие оглянулись на него, но больше всего его волновал насмешливый взгляд зеленых глаз.
— Что-то не так? — поинтересовалась Хейд.
— В этом здании живёт одна семья?
Дворцовый комплекс, состоявший из множества зданий, тянулся от самого Форума, до Храмовой площади, расположенной в нескольких кварталах от неё.
— В общем, да. У приближённых семей особняки на ближайших холмах, как у меня.
Норен промолчал. Он вспоминал величественные пирамиды зиккуратов, в которых обитали сотни учеников. Они казались нелепыми и даже грубыми в сравнении с этим дворцом.
— Гораздо интереснее дворец смотрится с другой стороны, — сказала Велена, замедляя ход коня, чтобы поравняться с ним. — Император любит смотреть морские бои. Потому одна из зал открывается прямо на океан. Она имеет собственную пристань для гондол. Обычно император проводит там празднества в последние летние дни.
Норен всё так же не отвечал. Ему мало о чём говорили слова Хейд. Энтари оставались врагами, пусть даже и знали толк в красоте. А Норен к тому же абсолютно не разбирался в кораблях. Велена же, казалось, задумалась и неожиданно для спутника рассеянно произнесла:
— Я бы хотела побывать там с тобой. Мне кажется, тебе понравились бы… понравился бы шелест волн.
— Какое имеет значение, что нравится рабу, а что нет? — спросил Норен. Велена нахмурилась и промолчала. А через некоторое время продолжила:
— В Риме множество развлечений, которые я могла бы с тобой. разделить Ты, наверное, не разбираешься в охотничьих псах?
— Мы не добываем пищу охотой.
— Пищу… — Велена усмехнулась. — Пища тут абсолютно не при чём. Неужели тебе не доставит удовольствия мчаться вперёд быстрее ветра… знать, что до жертвы остался десяток шагов… А потом броситься на неё и пустить кровь?
— Я убиваю не ради забавы, — голос Норена оставался настолько сух, что Велена не смогла понять, осуждает ли тот её.
— Но ты всё-таки любишь убивать! — заметила Велена, оглянувшись на него. — Я видела на Арене эту жажду в твоих глазах.
— Эта жажда, — губы Норена исказил болезненный смешок, — проклятие, которым нас наградили мудрецы. Я испытываю удовольствие, когда убиваю энтари — но у меня есть на то множество причин более веских, чем первобытный инстинкт. В остальном, как и любой из крылатого народа, я ненавижу смотреть на чужую смерть и тем более её нести.
Велена молчала. Приближение дворца стало достойной причиной оборвать разговор. А тем временем литые бронзовые ворота, украшенные изображениями молний, показались между колонн.
Они оставили коней на попечение слуг и двинулись по ступеням вверх. Здесь, в тени портика, уже стояло несколько десятков человек. Они беседовали между собой и даже пили вино. Норен почувствовал себя невыносимо неуместно, в алом как кровь камзоле, среди тех, кто привык к подобной одежде куда больше его. Он нервно поправил манжеты батистовой сорочки, видневшейся из-под рукавов.
— У вас принято рядить римлянами рабов? — спросил он.
Губы Велены на мгновение дёрнулись, когда та оглянулась на него.
