— Доченька, мне жаль, — мама тоже плачет, целуя меня в красную щеку, — Прости, — она шепчет мне в самое ухо, чтобы не услышал отец. Я обнимаю ее в ответ. Она слаба перед его тиранией, и я не хочу ее винить. Она жертва.
А вдруг он тоже ее бьет? Просто я об этом не знала. И мне становится совсем тошно. Он же никогда не позволял себе рукоприкладство, что же с ним стало…
— И ты меня прости за прислугу.
Я отпускаю маму из объятий и бегу на выход. Андрей еще остается в доме, не знаю, о чем они там разговаривают. Но мне тошно там находиться. Сажусь в его БМВ, хлопая дверцей. Раньше, я бы не позволила такую вольность, аккуратно бы закрыла даже в порыве эмоций. А сейчас плевать. На все.
Кроме себя и ребенка. Я хочу наконец позаботиться о себе, о своих чувствах, и о своем ребенке.
14. Глава 14.
Андрей приходит слегка взбешенный, заводит двигатель и резко стартует с места, переставляя режим автомобиля на спортивный. Он прибавляет скорость, крепко сжимая руль. Смотрит вперед, молчит, слышно только его дыхание из раздувшихся от злости ноздрей. Я вжимаюсь в сиденье, сцепляя руки на коленях. Мне не по себе. Когда стрелка спидометра достигает ста сорока километров в час, я вскрикиваю.
— Сбавь скорость!
Мне страшно. Я знаю, что Андрей высококлассный водитель, что всегда контролирует ситуацию, но уровень моего доверия к нему ничтожно мал. Оттого и тревожность рядом с ним вырастает. Он косится в мою сторону, непонимающе сводя брови к переносице. Да, я никогда ему не делала замечаний, но сейчас все изменилось. Я больше не услужливая девочка, которая намерена молчать, если ей что-то не нравится.
— Андрей, я беременна, — напоминаю ему, — Если тебе плевать на меня и ребенка, то мне нет! Сбавь скорость! — я даже не понижаю тон, продолжая кричать.
Он тушуется под моим напором, но все же сбавляет скорость. Как только стрелка спидометра останавливается на отметке девяносто, я начинаю более менее размеренно дышать. Выдыхаю, вытирая влажные ладони об одежду. Отворачиваю голову в сторону окна, наблюдая как мимо пролетает пейзаж серого леса. На улице уже темно, поэтому я могу четко видеть в окне свое отражение и свет от приборной панели.
— Ева, — Андрей зовет меня, но я игнорирую. Что ему нужно?
— Повернись, — приказывает, но голос не повышает. Уже и на том спасибо.
Нехотя поворачивая голову в его сторону, но не до конца. Лениво так и пренебрежительно. Молчу, не желая отвечать.
— Он тебя больше не тронет, — неожиданные слова вылетают из его рта, — Это был первый и последний раз, когда он тебя ударил.
Смеюсь, коротко улыбнувшись. Но нет, это точно не улыбка счастья и благодарности.
— Защищаешь меня? — скептически утверждаю, — А от тебя меня кто защитит?
— Перестань, — прерывает, — Я не причиню тебе вреда.
Мои слова его задевают, я слышу в его голосе обиду. Он не верит, что я боюсь его. А я теперь всех мужчин боюсь. Потому что раньше отец меня не бил, а муж не изменял — у меня было пространство для доверия. Сейчас его нет. Два самых близких мужчины, в ком я видела защиту и авторитет, почти одновременно нажали на курок и выстрелили мне прямо в сердце. Не знаю, что они ожидали от меня. Но сердце продолжает работать, хоть и с большими перебоями.
— Когда у нас развод? Я могла бы сама заняться бракоразводным процессом, если тебе тяжело или нет времени. Договор я подписала, чего мы ждем?
— Ева, — он щурит глаза, отчего они становятся очень узкими, но я все равно вижу черноту внутри. Неужели он думал я передумаю? Перебешусь? Неа, не выйдет.
