• Пищевая зависимость выделяется отдельным блоком и является серьезной проблемой для страдающих ею людей.
Я очень люблю поесть, и в моем роду есть зависимости, связанные с нарушением пищевых привычек и неумением правильно питаться, а также заеданием стресса. Пожалуй, я тоже страдала ими в подростковом возрасте, пытаясь уйти то в анорексию, то в булимию, но и эту зависимость мой организм не смог принять – она для меня непосильна, тело не выдерживает, а лежать постоянно в больницах с гастритом – сомнительное удовольствие. Сейчас я уже разобралась с питанием, строго слежу, чтобы в еде было достаточно полезных веществ, так я чувствую себя энергичной и сильной.
Трудоголизм – вот моя любовь! Никакого быстрого разрушения организма, социальное одобрение «много работаешь – значит, молодец!».
Любая зависимость – это способ избавиться от боли, внешней или внутренней, а когда тебя еще и хвалят за то, что ты сбегаешь от реальности в «альтернативное» состояние, – вообще сказка. В работе можно все контролировать, уходить в нее с головой, оставаясь физическим телом в кресле, вокруг которого перестает существовать мир. Трудоголизм выходит за рамки естественного трудолюбия, потому что работа заменяет все. Можно переместиться разумом в созвездие историй, методик и профессиональных вопросов, испытывая недоступное в обычной жизни блаженство. Мой трудоголизм стал защитой от тревоги и страхов, которых предостаточно у любого взрослого человека, самостоятельно принимающего решения и воспитывающего детей. Постепенно я перестала понимать смысл отдыха, потеряла радость в общении «просто так, без цели», считала, что любую минуту нужно тратить на работу, и стала задерганной и физически истощенной.
Давайте познакомлю вас с отличительными признаками трудоголизма, которые можно поискать и у себя:
• внимание фокусируется на рабочих процессах, и человек с усилием переключается на что-то другое;
• идеи о том, что нужно что-то сделать, улучшить свои показатели, тревожат даже во сне;
• погружение в работу приносит удовольствие и повышает уровень энергии;
• самооценка растет во время трудовой деятельности и плотно с ней связана, неудачи в работе воспринимаются как личное фиаско;
• если отнять ноутбук, вывезти человека на природу – он не может радоваться тому же, что и другие, он мрачен, неуступчив и резко реагирует на комментарии, непонятно, как с ним общаться;
• работа спорится и возникает как будто из ниоткуда – заканчивая одно дело, трудоголик планирует сразу же второе, и этому нет ни конца ни края;
• «ничегонеделание», безделье вызывает чувство ужаса (когда я отучалась от трудоголизма, то первые пару дней могла сидеть в кровати и не понимать, чем вообще можно еще заняться, кроме работы. Я была подготовлена и знала, что рано или поздно это закончится и внимание сфокусируется на чем-то еще. Но это действительно было странно);
• просьбы близких воспринимаются как из глубины колодца – человек просто не понимает, что от него хотят и, главное, зачем;
• присутствует высокомерие по отношению к бездельникам, иногда доходящее до надменного презрения;
• завышенные, подчас недостижимые требования к себе («Кто, если не я?» – говорит он и идет работать за семерых);
• происходит слияние с рабочим пространством, и, даже работая на начальных должностях, человек олицетворяет себя с руководством компании и говорит «наша компания», «мы решили и сделали»; его результат при этом размывается, но за это он получает награду – становится частью чего-то большого, винтиком в системе;
