Эйлин "Сова" держалась ближе к Григорию, её миниатюрная фигура казалась хрупкой в этом мире разрухи. Её добрые, проницательные зеленые глаза были широко распахнуты, в них читалась смесь страха и решимости. Она была знахаркой, целительницей, но теперь её знания должны были служить другой цели. Руки, покрытые царапинами, сжимали мешочек с травами и амулетами.
Дрого, огромный и мускулистый, шел позади, его руки размером с лопаты были сжаты в кулаки. Он был грубой силой отряда, но сейчас его сила казалась бессильной против невидимой угрозы, против Печати Забвения. Его добродушное, но немного угрюмое лицо выражало растерянность.
Они добрались до центральной площади. Когда-то она была сердцем города, местом торговли и встреч. Теперь же она была пуста. Лишь посреди неё стояла обветшалая эшафот, на котором висели несколько безжизненных тел, раскачиваясь на ветру, словно жуткие марионетки. Это были мужчины и женщины, их лица искажены ужасом, а глаза… глаза их были пусты.
"Это… что это с ними?" – прошептал Дрого, его голос был полон отвращения.
Эйлин побледнела. "Печать Забвения… она стирает не только память, но и жизнь. Это последние мгновения, когда они еще помнили, кто они. А потом… пустота. Архимаг Северин, должно быть, усиливает её, как и говорилось в слухах."
Слова Эйлин ударили Лиру, словно кулаком. "Архимаг Северин", – повторила она. Это имя уже всплывало в обрывках информации, добытых ею ранее. Он был источником этой заразы, этим чудовищем, которое высасывало жизнь из города. Жгучее желание отомстить за родителей вспыхнуло с новой силой. Но сейчас, видя эти пустые глаза, она осознала необходимость спасти память других, даже если это означало отказ от личной мести.
"Нам нужна информация", – произнес Григорий. "Где мы можем найти кого-то, кто еще не потерял рассудок? Какие-нибудь лавки, или, может быть, библиотека? Эйлин, ты говорила, что знание – ключ."
"Библиотека", – подтвердила Эйлин. "Там могут быть старые свитки, предания. Если Печать – древняя магия, то, возможно, там есть и способы противостоять ей. Но… она будет хорошо охраняться. И там могут быть те, кто уже под её влиянием."
Лира ощутила новый, более сильный приступ магии. Холод пронзил её разум, пытаясь затуманить мысли, стереть её решимость. Она почувствовала головокружение, её собственные воспоминания начали мелькать перед глазами, словно старые, выцветшие картины. "Они уже здесь", – выдохнула она, её голос дрожал. "Я чувствую их. Их присутствие. Печать усиливается. Она пытается проникнуть в нас."
Григорий посмотрел на неё, его взгляд был полон беспокойства. "Ты в порядке, Тень?"
"Я… я в порядке. Пока", – ответила Лира, с трудом проглотив комок в горле. Её глаза вспыхнули решимостью. Она должна была быть сильной. Её страх – не смерть, а потеря себя и своих воспоминаний под действием Печати Забвения. Риск усиливался с каждым контактом с магией.
"Значит, библиотека", – решил Григорий. "Дрого, ты останешься снаружи, прикроешь нас. Эйлин и я пойдем с Лирой. Будьте готовы ко всему."
Кузнец Дрого кивнул, его массивный топор надежно лежал в его руках. Его простота не позволяла ему до конца осознать всю сложность угрозы, но он был готов сражаться. Он был верным щитом банды, и его преданность была непоколебима.
Они двинулись дальше, их шаги эхом отдавались в мертвой тишине города. Каждый переулок, каждый разрушенный дом мог скрывать опасность. Лира чувствовала, как Печать Забвения сжимает свои кольца вокруг их разумов, пытаясь поглотить их, стереть их из бытия. Но в ней, в самой её сути, нарастало сопротивление. Она была "Тенью", но теперь ей предстояло стать чем-то большим – символом сопротивления в мире, где само существование памяти было под угрозой. Она должна была добыть информацию об Архимаге Северине. Это было их единственной надеждой.
