– Это что же вы? Это вы так своих детей воспитываете? Посмотрите, что они с грядой сделали, потоптали, порвали! Стоите и не знаете, где ваши дети! А может они дом поджигают?!
– Сначала успокойтесь, женщина! – почти закричала Валентина Георгиевна. – Во-первых, это могут сделать и не наши дети, во-вторых, не надо кричать, в-третьих, сейчас разберемся.
Не отходя от женщины, Валентина Георгиевна повернула голову в сторону школы и громко, как подают команду «Внимание!» перед стартом, крикнула:
– Юра!
Юра уже подходил к углу школы, из-за которого ему навстречу вышли пятеро во главе с Серым.
– Сережа! Где остальные? Быстро всех сюда! – почти закричала Валентина Георгиевна.
– Валентина Георгиевна, наших больше там не было.
– Где же они? – едва сдерживая себя и глядя на выбегающего из здания школы и разводящего руки Юрку, спросила Валентина Георгиевна. В школе действительно никого не было.
– А они побежали с Валегой за сырой резиной, – сказал, не поднимая глаз, Генка Малой, младший брат друга Серого – Федора, который был взят с командой по просьбе родителей. Валега недавно гостил в Кричеве у дедушки с бабушкой и хорошо знал город. Это успокаивало, но и вносило беспокойство: куда и зачем они побежали? Женщина с луковицей в полусогнутой руке вопросительно смотрела на Валентину Георгиевну.
– Что, лука не видели?
Валентина Григорьевна неожиданно выхватила луковицу из рук хозяйки и, размахивая ею перед лицом Серого, добавила:
– Просите извинения!
– Да?!
– Что «Да»?
– Простите нас, – наконец выговорил Серый, и остальные нестройно поддакнули.
– Или вам грядку поправить? – обернувшись к женщине, еще на парах спросила Валентина Георгиевна.
– Да нет, вижу, какие у вас тут поправщики.
– Ну, извините. Ребята городские, может и не видели, как лук растет, – уже спокойно проговорила Валентина Георгиевна.
Запыхавшись, прибежали остальные. В руках у каждого был кусок серой сырой резины, которую они то растягивали, то сжимали в комок. Впереди всех, опустив голову, шел Валега.
– А ну, стройся! – закричала снова Валентина Георгиевна.
– Кто отпустил? У кого отпрашивались? Куда бегали? Я тебя, Валера, спрашиваю в первую очередь, – обращаясь к стоящему первым в шеренге Валеге, спросила Валентина Георгиевна.
– Валентина Георгиевна, вы же знаете, я почти местный, вырос здесь, все здесь знаю. Мы же быстро – туда и назад.
– Н-никому! Н-никуда! Без раз-ре-ше-ни-я даже чтоб в туалет не ходили! – выставив вперед кулачки и напрягая нижнюю челюсть громко выдохнула Валентина Георгиевна. – Понятно? Не слышу!
– Понятно, Валентина Георгиевна, – произнес за всех Валега.
– Кто отвечает за вас, ваши жизни, ваше выступление?
– Вы, – снова один за всех ответил Валега.
– Вот, – показывая вытянутым указательным пальцем, как указкой, на Юрку, сказала Валентина Георгиевна. – Если хоть одну фамилию назовет Юрий Алексеевич завтра, – и после паузы, – вылетите из команды, не считая разборок с родителями. Мы с Виктором Петровичем приедем утром, Юрий Алексеевич остается с вами. Слушаться его и повиноваться, – уже почти улыбаясь, добавила Валентина Георгиевна.
– Игра завтра с командой из Бобруйска. Марш на тренировку!
Наконец-то Юрка остался один. Растянувшись на незастланном тюфяке, он с наслаждением потянулся и закурил. Ребята с Виктором Петровичем на стадионе. Валентина Георгиевна, вручив Юрке два ключа, попрощалась и до поезда решила пройтись по магазинам. Юрка полностью осознал сложившуюся ситуацию и уже смирился с ней. Что поделать? Он остается с детьми. Ну, как-нибудь справлюсь. Главное, чтоб без приключений. Валентину Георгиевну он понимал – маленький ребенок, но все равно, работа есть работа. Наверняка у нее кто-нибудь есть: муж, родственники, подруги, соседи, наконец. Учитывая свое положение и права практиканта, он и не помышлял сопротивляться обстоятельствам, хотя у Виктора Петровича ведь нет маленьких детей. Однако ж тренер есть тренер. И ночевать с детьми не входит в его обязанности. Вот сейчас проведет тренировку и – до завтра.
