Пепел и память. Следы на пыльных страницах - страница 3

«Товарищ офицер, Дмитрий сообщил важную информацию о возможном предательстве…»

Лицо офицера потемнело:

«Молчать! Вы что, думаете, можете вмешиваться в дела контрразведки?»

В этот момент в палату вошли двое солдат с автоматами наперевес.

«Задержать всех!» – скомандовал офицер. – «Их показания будут проверены в особом отделе.»

Михаил попытался сопротивляться:

«Но Дмитрий… он ранен…»

Солдаты грубо схватили его и Анну. Дмитрий попытался что-то сказать, но его голос утонул в шуме шагов и команд.

«Товарищ офицер,» – прошептала Анна, – «вы не можете так поступить… мы же помогаем…»

«Помогать будете там, куда вас определят,» – отрезал офицер.

Взрывная волна швырнула всех на пол. Пыль и осколки заполнили воздух. Анна, кашляя, попыталась встать, но чьи-то сильные руки грубо потащили её к выходу. Михаил, пытавшийся помочь Дмитрию, получил прикладом по голове и рухнул без сознания.

«Товарищ офицер!» – закричал один из солдат, – «Связь пропала! Не могу доложить в штаб!»

Офицер НКВД, отряхивая форму, рявкал команды:

«Всех в подвал! Живо! И проверьте, нет ли здесь шпионов!»

Солдаты, кашляя от пыли, волокли Михаила и Анну к выходу. Дмитрий, всё ещё связанный, пытался что-то сказать, но его никто не слышал из-за грохота выстрелов и взрывов снаружи.

В суматохе один из солдат заметил движение в углу. Там, в тени, пряталась медсестра – та самая, что ранее просила говорить тише. Её рука была в крови, а в глазах читался страх.

«Стой!» – рявкнул солдат.

Медсестра, словно очнувшись от транса, бросилась к окну. В этот момент снаружи прогремел ещё один взрыв, и осколки стекла разлетелись по комнате.

«Не стрелять!» – крикнул офицер. – «Она может быть полезной.»

Солдаты схватили медсестру. При свете аварийного фонаря Анна разглядела её лицо – оно было искажено болью и страхом.

«Что происходит?» – прошептала Анна, пока её тащили по тёмному коридору.

«Это не просто атака,» – ответил один из солдат, – «говорят, немцы прорвали оборону. И у них есть предатели внутри гарнизона.»

В подвале госпиталя уже собралось несколько десятков человек – раненые, персонал, несколько гражданских. Воздух был спёртым и тяжёлым от запаха крови и пороха.

«Всем оставаться здесь!» – скомандовал офицер НКВД. – «Никого не выпускать!»

Михаил, придя в себя, прошептал Анне:

«Нужно найти способ связаться с нашими. Здесь происходит что-то страшное.»

Внезапно снаружи раздался громкий крик:

«Русские, сдавайтесь! Вы окружены!»

«На немецком говорят,» – прошептал один из солдат. – «Значит, это правда – у них есть предатели.»

В этот момент в подвал спустился офицер НКВД. Его лицо было мрачным.

«Всем оставаться на местах. Мы будем держать оборону здесь. И я лично проверю каждого, кто находится в этом подвале.»

Анна, глядя на Дмитрия, который всё ещё был без сознания, поняла – они оказались в ловушке. Снаружи враги, внутри предатель, а их единственная надежда на спасение лежит без сознания, не в силах рассказать, что он видел на передовой.

И самое страшное – никто не знает, кому теперь можно доверять.

К утру госпиталь всё ещё находился в руках врага. Анна, раненная в плечо, спряталась в одной из каморок подвала, прислушиваясь к немецким голосам снаружи.

«Halt! Wer ist da?» – крикнул немецкий солдат, заметив движение у стены.

Другой ответил на ломаном русском:

«Кажется, крыса. Или призрак.»

Смех эхом разнёсся по подвалу. Анна стиснула зубы, пытаясь остановить кровотечение. Её автомат был разряжен, а силы покидали с каждой минутой.