Тренировался нерегулярно: дежурства, учеба… Иногда хотелось и в кабаке с друзьями расслабиться, и в кино сходить, и просто погулять. Но Стас старался хотя бы один вечер в неделю побоксировать.
К сожалению, он пока не мастер спорта, не олимпийский чемпион, ему никто «лапы» держать не будет, отрабатывая конкретный удар. Хотя возможность такая была, он ею не воспользовался.
Завкафедрой физвоспитания, лысый толстяк Игорь Игоревич Маслов, как-то увидел тренировку Пермякова, предложил выступить на первенстве города.
– Будешь серьезно тренироваться, выступать на ринге. Экипировочку я тебе обеспечу по высшему разряду. Не пожалеешь!
– Извините, но я хирургом хочу стать, а не боксером, – лаконично ответил студент преподавателю. – И даже не тренером по боксу. Так что один раз в неделю, чисто для себя, мне кажется, вполне достаточно.
Маслов ничего не сказал, лишь пожал плечами, как-то странно взглянув снизу вверх на студента, и пошел по своим делам.
В зачетке за семестр появился «уд» вместо «хор» или «отл». Поинтересовался у других студентов – ни у кого больше «уда» не было.
Услышав про это, напарник Стаса по тренировкам Ильдар Исрафилов во время разминки попытался расставить точки над!:
– Ты не понимаешь политику партии! Вспомни, что писал в своей работе «Партийная организация и партийная литература» Владимир Ильич. Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя!
– При чем здесь мои занятия боксом? – недоумевал Стас.
– Если перефразировать, адаптируя эту мысль к боксу, то получится следующее: владеть приемами бокса и не выступать за родной институт тебе никто не позволит. Не по-комсомольски. Все, чего ты достиг в этой жизни, – этим ты обязан партии и правительству. В том числе – и своими успехами в боксе. Они такую возможность тебе предоставили. Если бы их не было, то…
– Иди ты! – опешил Стас. – За уши притянуто! Никогда не поверю!
– Даже доказывать не надо, это – аксиома. В мединституте существуют традиции, к ним надо относиться серьезно. Тебе никто не даст закапывать твой талант в землю. В тебя что, зря деньги вкладывали?
Они перешли на шаг, чтобы успокоить дыхание, Исрафилов даже сделал несколько дыхательных упражнений. Теперь – растяжка, потом тренажеры и, наконец, фруктовый десерт. Именно так Стас именовал боксерские груши.
Ильдар выдыхался быстрей, ему не хватало дыхания, хотя он и не курил.
– Это из-за частых пневмоний в детстве, – объяснил он на первой тренировке. – В основном все справа. Я словно чувствую, что в правое легкое меньше воздуха заходит.
– Может, тебе не стоит надсаживать больные легкие? – забеспокоился Стас, подходя к штанге. – Занялся бы шахматами. В боксе грудную клетку молотят – будь здоров.
– Наоборот, сказали – заниматься можно. Надо именно тренировать.
Когда спустя час они вышли после тренировки на морозный январский воздух, Исрафилов вернулся к политической теме.
– Мы в какой стране живем? – неожиданно поинтересовался он. И сам же себе ответил: – Правильно, в стране равных возможностей. Где бы ты ни родился: в деревне, в городе, – эти возможности равны. У каждого есть шанс.
– Чушь собачья, – выдохнул Стас в сердцах. – Не жил ты в деревне, не знаешь, что такое распутица весной, что такое обложные дожди осенью. Ты учился в городской школе, по чистенькому асфальту ходил в ботиночках. Тебе не понять того, кто в кирзачах да в галошах месил грязь. И ты хочешь сказать, что у нас равные возможности? Самому-то не смешно?
