До перестройки – пятилетка
1980-й
Она танцевала в голубом свете, подняв вверх руки и скрестив их над головой – легкая, воздушная, тонюсенькая, медленно кренясь то в одну, то в другую сторону, словно тростинка на ветру. Казалось, свет проходил сквозь ее хрупкую плоть в легком халатике и нес к нему ее энергию, какую-то незнакомую гармонию. Он чувствовал и то, и другое и… наслаждался.
Наслаждался до тех пор, пока в ребра не уперся костлявый локоть соседа по общаге Богдана Гончаренко.
– Вставай, пан Станислав, пора ответ держать за все содеянное.
Только Богдаша величал его так – с ударением на втором слоге, утверждая, что именно так зовут его любимого польского писателя-фантаста Лема. Станислав. А «пан» – так, для понтов.
Реальность еще не успела обрушиться на него удушливой лекцией по Истории КПСС, а ноги сами выпрямились, словно это был безусловный рефлекс типа кашлевого или рвотного.
– Итак, Пермяков, напомните нам, – слегка гортанный баритон доцента кафедры бесцеремонно рассеял остатки миража с танцовщицей, а зрение кое-как сфокусировалось на роговой оправе лектора. – Кого критиковал Владимир Ильич в своей работе «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов»?
– Наверное, друзей народа и… это… критиковал…
Стас споткнулся, так как услышал себя со стороны и понял, что сморозил, в общем-то, глупость. К тому же различил разнокалиберный шепот, ползущий к нему едва ли не со всех концов аудитории: «Мнимых… мнимых… друзей народа…» Лектор – грузноватый лысеющий теоретик марксизма по фамилии Чугайнов – также его услышал и, снисходительно улыбнувшись, решил утопающему кинуть соломинку:
– Вот как, значит, «наверное»… А поуверенней? Может, вы перечислите этих самых… идеологов либерального народничества, так называемых «друзей народа»? Пофамильно, так сказать. Я вас внимательно выслушаю, впрочем, как и все присутствующие.
Шепот мгновенно превратился в монотонный шипящий гул, в котором невозможно было ничего разобрать. Спасибо Богдаше – молча раскрыл у себя на коленях конспект с обведенными в рамку фамилиями.
– Садитесь, Пермяков, – устало выдохнул лектор после того, как раскрасневшийся Стас сбивчиво начал считывать незнакомые фамилии. – Витаете неизвестно где, а потом отнимаете время. Повнимательней, пожалуйста. А мы продолжим…
Стас опустился на стул, пожал руку Гончаренко и нехотя раскрыл конспект. Работы вождя мирового пролетариата надо изучать, от них никуда не денешься, без их знания не станешь современным врачом, диалектически мыслящим специалистом, тем более – хирургом. Во всяком случае, именно так выразился на своей вступительной лекции ректор вуза Евгений Анатольевич Гинзбург, профессор, доктор наук. По его словам, не изучив наследие классиков марксизма, невозможно ориентироваться в сложном современном мире.
И хотя было совершенно неясно, каким образом знание фамилий так называемых друзей народа поможет ему ориентироваться в будущей работе хирурга, Стас привык верить преподавателям, тем более – достигшим заоблачных высот в медицинском научном мире. Так его учили.
Да, он уснул на лекции. Потому что с часу до трех ночи в областной клинической больнице стоял на операции. Не ассистировал, конечно, просто стоял и смотрел. Поступил больной с острой кишечной непроходимостью, начавшимся перитонитом…
