Из ненаписанного (огрызки)
Как известно, Андре Коло гораздо больше в своей жизни не написал, чем написал. Это не имеет отношения к известному тезису Нобелевского комитета, что лучше бы он вообще не писал. В огрызках дошёл до нас не только «Шестивесельный ял», есть и другие огрызки, сохранившиеся в воспоминаниях отдельных даровитых современников. Из дневников Немировича, более известного под псевдонимом Данченко:
«Встретил Колотушкина. Носится с идеей древнеримской трагедии «ТАЗЕПАМ», но пишет её зачем-то гекзаметром. Действующие лица: ТАЗЕПАМ, сын ВАЛИДОЛА, варвар-иерой, шарашит из катапульты; ПЛАЦЕНТА, развратная римлянка; ГАНГЛИЯ, неразвратная римлянка; ГАННИБАЛ, туарег; ЮЛИЙ Ф. ЦЕЗАРЬ, цезарь; КАЛИГУЛА, лошадь.» (Андре Коло сжёг рукопись «ТАЗЕПАМА» после того, как она попала в руки Муссолини и послужила поводом для вторжения в Абиссинию – прим. ред.)
И уж совсем отказался Коло даже задумывать пьесу «СТЕНЬКА РАЗИН» в стиле философских диалогов Платона (действующие лица: СТЕНЬКА, сидит с княжной; АСТРАХАНСКИЙ ВОЕВОДА, сидит на колу).
Ранний успех Коло-драматурга связан с творчеством режиссёра Мохнушко. Из воспоминаний шляхтича-авангардиста: «Мне так и не удалось поставить пьесу Андре Коло «ЗА ГРАНЬЮ». Дело там происходит в Ямало-Ненецком округе. Старуха Фёкла со товарищи на партсобрании. На стене висит помповое ружьё. ПОМПОВОЕ РУЖЬЁ (стреляет). СТАРУХА ФЁКЛА: Пиндык! (товарища уносят). ПОМПОВОЕ РУЖЬЁ (висит на стене, стреляет). СТАРУХА ФЁКЛА: Пиндык! (ещё одного товарища уносят)… Постановка тогда сорвалась из-за полной невозможности найти в Ямало-Ненецком округе помповое ружьё…
…Зато прогремела моя постановка его пьесы «ВСТРЕЧИ В ПОЛЬШЕ». Вот её суть.
Действующие лица:
МАРКИЗ САН-КЮЛОТ, якобы француз.
АЛИ ГОФРЕН, арабский турок.
СКОТ (пасётся).
ДЕВСТВЕННИЦА
ЛИСТВЕННИЦА
ЧЕРНИЛЬНИЦА
ПОСОЛЬСКИЕ АТТАШИ. Болотистая местность в Польше. Пасётся Скот. Убедившись, что Девственница, Лиственница и Чернильница одно и то же лицо, Сан-Кюлот только якобы француз, а Али Гофрен и вовсе мечеть в Арабской Турции, Скот тихо линяет. Пьеса с успехом шла в болотистых районах Польши».
Любопытны воспоминания А.В.Луначарского: «…Встретил Андре Коло у Оси Брика. Коло весь вечер молчал, потом произнёс: «Гость упал, вилка придёт». Весь в творческом процессе. Пишет роман «Юность микроба» (не дошедший до нас даже в огрызках – прим. ред.) Обозвал меня профессором кислых щей…»
Ключом к пониманию того, почему Коло всё же гораздо больше не написал, чем написал, для нас, коловедов, всегда будут его слова, сказанные им следователю Лубянки. Несгибаемый ленинец Коло бросил тогда (запротоколировано): «Всегда помни, сучара, что своей жизнедеятельностью ты приближаешь тепловую смерть Вселенной».
Своему же собаке дизелю Тугрику, впрочем, он всегда внушал совсем другое (не запротоколировано): «Помни, собака, что счастье – неизбежно!»
Мыкола Сатрапов, кандидат.
