– «Пыром» мочи, – крикнули ему со смехом в ответ.
Жека, пятясь, отошел назад, примерился, а потом разбежался и, чуть положив корпус вбок, ударил что было сил по мячу.
Ему показалось, что нога со всего маха врезалась в гранитный валун. Мяч едва шевельнулся, а Жека, перелетев через него, растянулся во весь рост.
Старшеклассники хохотали, показывали на него пальцами, сгибались пополам, хлопали себя по коленям и не могли остановиться.
Жека поднялся, отряхнул пыль с брюк и школьной куртки, подошел, прихрамывая, к мячу. Из дырки в потертой покрышке сыпался песок.
– Не бзди, Алеша, – сказал вратарь.
– Я не Алеша, – огрызнулся Жека. – У меня другое имя.
– Алеша, – пояснил вратарь, – лох, по-нашему.
– А Герка не Алеша? – спросил Жека.
– Длинный, что ли?
– Да, длинный, – сказал Жека, – с кудряшками.
– Это у которого отец в загранку ходит?
– Ну да, стармехом.
– Он – нет, – твердо сказал вратарь.
– Почему? – спросил Жека.
– Потому что просекает.
– Как это?
Около площадки появились девчонки.
– Давай сюда – закричали вратарю приятели, и он, не ответив Жеке, поспешил к ним.
Жека опустил голову и, тяжело припадая на ушибленную ногу, побрел домой.
«Просекает, – сконфужено думал он. – Что это значит? И как это у него получается, а у меня – нет?»
Он плелся мимо школьной теплицы с выбитыми стеклами, мимо заросшего бурьяном пустыря, мимо пивной бочки и толпившихся около нее работяг, мимо бродячей суки по имени Пальма, кормившей в подворотне щенков. Шел и думал о том, что ему такого сделать, чтобы «просекать», как Герка. Может, на удивление всем надо сделаться высоким и сильным? Сегодня же. Или, лучше сказать, с сегодняшнего дня. Сделать так, чтобы все увидели, поняли и зауважали.
Придя домой, Жека вынул из портфеля два карандаша: черный и красный. Отметил черным свой рост на боковой планке дверной коробки. Потом достал мамин сантиметр, отмерил расстояние от пола до черты и записал его крупными цифрами. Подумал немного, вышел на балкон и крикнул:
– Маринка-а-а-а!
Марина с мамой жила в соседнем подъезде. Балкон их квартиры выходил на ту же сторону, что и у Жеки.
– Мари-и-и-и-нка-а-а-а!
– Чего тебе? – сердито буркнула Марина, появившись на балконе.
Жека замялся, а потом спросил:
– Какой рост у этого?
– Которого?
– Ну, чемпиона по водному поло. Тренер который.
– Откуда я знаю? – пожала плечами Марина. – Сантиметров сто восемьдесят. Может, больше. Зачем тебе?
– Не твое дело, – отрезал Жека. – Целуйся со своим Геркой.
– Дурак, – услышал он. – Не кричи мне больше! Знать тебя не хочу!
– Еще узнаешь, – сквозь зубы пообещал Жека, раскручивая на ходу сантиметр.
Он встал для удобства на табуретку. Отмерил от черной линии тридцать пять сантиметров вверх и, послюнявив красный карандаш, написал: 180.
– Что это? – спросила мама, когда пришла с работы.
– Мой рост, – ответил Жека, – через год.
– Да? – удивилась мама. – Зачем?
– Чтобы все девахи его были, – засмеялась тетя Люся, Маринина мама, входя без стука в прихожую. – Кто на карапета заглядываться станет?
– Что ты такое говоришь? – рассердилась мама.
– Соли не будет? – спросила тетя Люся. – У меня закончилась.
Мама пошла на кухню.
– Ты зачем Маринку обижаешь? – спросила тетя Люся у Жеки.
– Я с ней больше не дружу, – отрезал он.
– Ух, ты! – она уперла руки в бока. – Зарекалась свинья не есть говна. Бежит – два лежит. Цап, и оба съела.
– Люсь, – вышла с баночкой соли мама, – да что ты на него наскакиваешь?
