Перемена мест - страница 17

Показался хлопотливый паром. Ткнулся на минуту в причал, высадил людей и побежал дальше, в Дафни, чтобы возвратиться за нами через сорок минут. И тут неожиданно появился мой вчерашний собеседник иеромонах Виталий – румяный от быстрой ходьбы.

– Всё-таки успел. Я прямо из кельи, службу отслужил – и сюда.

Видно было, что он рад опозданию парома, поскольку смог ещё раз увидеться с нами. Говорить было особенно не о чём, мы просто смотрели на море, изредка подавая реплики вроде: «Да, скоро уже придёт, минут пятнадцать осталось». Но о. Виталий не уходил, следуя золотой русской традиции – дождаться, пока гость удалится с глаз долой.

Наконец из-за мыска появился паром. С верхней палубы нам махал рукой Алексис. Попрощавшись с о. Виталием, мы взбежали на шаркающий о бетон железный настил.

Накинув капюшон, я долго разглядывал купола церквей, колокольню с часами, свечи кипарисов, зелёные крыши корпусов, старую лесопильню, склад с тёмными прямоугольниками окон. Берег стремительно удалялся, подёргивался морской дымкой. Я думал о том, какая судьба уготована этому заброшенному на чужбину приюту русских душ…

В прежние времена, то есть в Советском Союзе, немногие могли побывать в США. Ездили туда главным образом те, кто по службе был связан с этой страной, да немногочисленные делегации. В конце 80-х годов положение переменилось. В Америку стали всё чаще наведываться разные люди, в том числе так называемые представители общественности – продемонстрировать успехи перестройки и «человеческое лицо» социализма, а заодно и заглянуть в закрома капитализма. В печати замелькали волнующие слова: «диалог», «открытая трибуна», «новое мышление», «общечеловеческие ценности» и им подобные. У американцев тоже проклюнулся интерес к новациям в СССР и к нашей жизни вообще, что не характерно для этой нации: американцы всецело поглощены любованием собственным величием.

Таков был, в самых общих чертах, политический и психологический контекст поездки в США делегации Ассоциации молодых политических деятелей СССР в апреле 1988 года. Я попал в эту делегацию не как политический деятель, тем более молодой, а скорее как главный редактор самого многотиражного – но неполитического! – журнала для молодёжи – «Вокруг света».

Надо сказать, что двухнедельная программа была организована американской стороной великолепно. Встречи, беседы, семинары, вечеринки «со смыслом», ознакомительные экскурсии, деловые ланчи, посещение театров и музеев, перелёты из Вашингтона в Нэшвилл (штат Теннесси), потом в Роли (штат Северная Каролина), после этого в Нью-Йорк и, наконец, в Вашингтон – всё прошло без сучка и задоринки. И всё-таки, несмотря на каждодневную обязательную нагрузку, я, по договорённости с хозяевами, выкроил время для реализации священного права на свободу творчества. В результате появился мой очерк на страницах «Вокруг света».

Прочитав его сейчас, я вновь ощутил эмоциональную окраску того времени, наполненного ожиданиями и надеждами на взаимопонимание людей, живущих в разных социальных системах, по разные стороны Атлантики.

Согласно протоколу, его должны были представить нам в мэрии Нэшвилла следующим образом: «Джастин П. Уилсон, эсквайр, член правления Американского совета молодых политических деятелей, посетил СССР в составе делегации АСМПД в 1979 году». По крайней мере, примерно так происходило наше знакомство с другими деятелями, состоявшими в упомянутом совете, а также с его ветеранами. Правда, торжественные слова и ослепительные улыбки американцев порой странно сочетались с принуждённостью их жестов и фраз, трудно скрываемой неуверенностью и даже некоторой нервозностью. За две недели я много раз отмечал этот феномен и объяснил его себе, в конце концов, тем, что рядовой гражданин СССР, утратив в глазах американцев карикатурные черты образа врага, ещё не обрёл человеческие черты образа друга или хотя бы доброго знакомого. Идёт поиск линии поведения, решил я.