Я воззрилась удивлённо на подругу. Вот это познания!
– Ты откуда столько знаешь? – спросила её.
– Курсовую писала по истории Ватикана, – шёпотом ответила она. – Это всё, что запомнила. Ну, так я права или нет? – обратилась она к Геральду с Амелией.
Но слуги ничего не ответили. Стояли и молчали, опустив глаза. Как школьники, которым учитель задаёт вопросы, а им сказать нечего – не выучили.
– Тебе не всё ли равно? Хоть буддистами пусть себя считают, – поспешила я разрядить обстановку. – Главное, чтобы люди были хорошие.
Мы отъехали с подругой подальше от слуг.
– Блин, они, кажется, тут совсем того, – Аня покрутила пальцем у виска. – Слишком вжились в свои реконструкторские роли.
– Или им хорошо платит какой-нибудь чокнутый олигарх, чтобы они даже веру сменили на время пребывания в здешних краях, – заметила я. – Вот тебе дали бы бабла и сказали: с завтрашнего дня, Аня, будешь считать себя мусульманкой. Ты как, согласилась бы?
– Смотря сколько…
– Много.
– Согласилась бы конечно! – ответила Аня. – Подумаешь! Я вообще считаю, что Бог один, только имена у него разные.
– Вот и они такие же. Ладно, поехали дальше. А то ночевать в лесу придется, – сказала я.
Наша великолепная четвёрка тронулась дальше в путь. Я же подумала, что всё это как-то заходит слишком далеко. Сколько проехали, а всё никак не можем выбраться из странной местности, где только и слышно, что про злобного дракона, местные все живут в Средневековье, а главное весьма убедительны в своем поведении. Вон, даже католиками себя считают. Чудеса, да и только!
Мы проехали ещё километров десять, и я задала Ане вопрос, который мучает меня с тех пор, как я услышала об Ордене Дракона.
– Как думаешь, что за люди такие, я про Орден.
– Наверняка отморозки из девяностых. Братки, которым с тех самых пор не терпится прибить кого-нибудь. Или беглые из тюрем, возможно. Там накуролесили, в обычном то есть мире, сюда подались. Им тут сказали: делайте что хотите. Ради исторической достоверности. Грабьте, насилуйте, убивайте даже, – ответила Аня.
– Убивайте? А как же полиция?
– Ты хотя бы одного правоохранителя тут видела?
– Нет, но…
– Вот именно, что «но». Тут ни телефонов, ни интернета, – как ты их вызовешь, если что? Голубиной почтой? Или гонца отправишь?
– Может, гонец-то как раз и есть. Ну, или присматривает за всем этим какой-нибудь… специальный человек. Слушай, ну если это реконструкторы или олигарх какой чудит, у него же должна быть служба безопасности? Вдруг народ набухается и устроит бунт?
– Ага, великую июньскую социалистическую революцию! – хмыкнула Аня.
– Троечница, – заметил я. – Та революция была Октябрьской.
– Сам дура, – незлобно ответил Аня. – Это там она Октябрьская. А у нас теперь июнь на дворе.
– Ну и что с того?
– Нет тут никакой власти, кроме этих баронов, графов и прочих королей. Феодальная раздробленность какая-то. Видать, не один олигарх постарался сюда бабла вложить немеряно, а собралась кучка выдумщиков, вот и соорудили это всё, – Аня сделала широкий жест. – Знаешь, есть в Питере такое место, называется «Кричи не кричи»?
– Нет, а что в нем особенного?
– Есть там такой Елагин остров. Давным-давно его сделали центральным парком культуры и отдыха. Имени Кирова, поскольку он там у некоторых до сих пор – любимый исторический деятель. Так вот, есть у этого острова Западная стрелка – место, где встречаются Большая и Средняя Невка. Место очень живописное, красивое. А ещё в девяностые бандиты его полюбили очень – там «стрелки» забивали, можно было при необходимости друг в друга пострелять. Опять же, немало народу там пропало. Вот мы с тобой, я думаю, угодили в подобное «Кричи не кричи». Здесь собственные правила «игры», свои господа и слуги.
