– Почему слухи? – дрожащим голосом поинтересовалась Луша.
– Да она ж первородная колдунья, учил-то ее кто? – фыркнула Аленка. – В общем, учат тут всякого, кто путь нашел. И человека, и не совсем. Вон, волки серые есть, русалки да кикиморы. Ну и люди, конечно. Живут все дружно, всякое бывает, но чтоб насмерть супротив друг друга стоять – ни-ни. Вмиг все воспоминания потеряешь, да за воротами окажешься.
– А теперь кто учит? – спросила Василиса.
– Знамо кто, лучшие колдуны и колдуньи. Ведьминой науке, – она покосилась на Лушу, – правнучка самой Яги, в честь нее названная, Ядвига Ивановна. Она и зельям всяким научит, и целительству, и про мир за кромкой расскажет всякого, аж жуть. Могучая она, к ней сам сын Ильи Муромца, Святозар, сватался, ну тот, что ратному делу учит. Да только отказала она. А остальных-то девиц, кто не ведьмы, наукам всяким Любава Никитична да Настасья Петровна обучают, супруги, стал быть, богатырей наших. Вот уж у кого в руках все спорится! – Аленка восхищенно цокнула языком. – Да вы и сами все увидите, вон уж ворота!
У ворот стояли девицы, много их было, не счесть. Волосы – точно злато, на груди доспехи, сверкающие так, что непривычная Лукерья аж зажмурилась, а Васена с удивлением разглядела чешуйки. Воительницы были крепкими в плечах, сильными в руках и одинаковыми на лицо. Василиса удивленно ойкнула, а Аленка охотно пояснила:
– В чешуе, как жар горя, дочери тридцати трех богатырей.
– Чегой-то они все одинаковые? – прошептала луша.
– А то как же? Сестры же, батюшки-то у них тоже на одно лицо. Девки хорошие, чуть мужиковаты правда. Да и как иначе, коли у самого Черномора на обучении? Да, того самого! А сердца у них добрые, приветливые, так что не пугайтесь.
– Так это они в чешуе появились? – вспомнила Василиса.
– Было дело, – хихикнула Аленка. – Вся Академия поглядеть сбежалась.
Подошли девицы к воротам, где девы-воительницы стояли. "А ну как не пропустят? – подумалось Василисе". Но златовласые девы расступились, радостно приветствуя новых учениц. Аленка будто плыла между ними, отшучиваясь, здороваясь и даже обнимаясь с кем-то.
– Вам во-он в тот терем, – она махнула рукой на самый дальний. – Отыщете там Нафаню, домовой это, он вам и комнату справит, и остальное, чего для жизни надобно. А я побегу, меня Наяда ждет, надо бы мне плавать научиться, чтоб больше никто топить не смел.
Так грустно она это сказала, что Васена и Луша спрашивать не решились, догадались, что старая тут история. Захочет Аленка, сама потом расскажет. Им же самое время отыскать Нафаню да платья справить, не в одних же нижних рубашках щеголять.
– Значит, живая, – с облегчением вздохнула Луша, а Василиса радостно улыбнулась.
Глава 7. Отворитесь, врата
Путь до терема девицы быстро преодолели. Уж больно не терпелось им по-настоящему в Академии очутиться, а не только за островерхим забором. Да и платья, мокрые от купания в озере, неприятно липли к телу.
– Есть хочется, – вздохнула Луша, с грустью вспоминая наливные яблоки, оставленные на озерном берегу.
– И это тоже, – не стала спорить Василиса.
Ей куда больше мечталось о книгах из академской библиотеки. Девица представляла их увесистыми, с золочеными фолиантами и особо приятно пахнущими страницами. Такой аромат ей довелось встречать лишь раз, когда бывала она у дальней тетушки в городе. У зажиточной родственницы нашлась целая комната с полками, на которых теснились они: книги. И пахло там будто бы и бумагой, и чем-то неуловимым одновременно. Девица почти все время провела в этой комнате, листая книги и наглаживая корешки, пока тетушка не осерчала, что эдак никогда Василисе мужа не сыскать, и вообще-то ее сюда не просто так отправили. Такого восторга Васене больше испытать не довелось. Теперь же спешила она к незнакомому Нафане, чтобы как следует расспросить его обо всех местах, где в Академии книги живут.
