– Уверяю вас, господа, что больше никто. Вернее, больше никто не знает о том, что мы направляемся во Владивосток.
– Да, но ведь есть ещё сбежавший бандит, и сколько их ещё находится в нашем составе, одному Богу известно, – заметил я.
– А ведь если мы думаем помочь господину коллекционеру, то нужно немедленно действовать, – озабоченно произнёс Стрельников. – Если этих негодяев и осталось двое или трое, то они без труда навербуют себе волонтёров среди разного отребья, промышляющего в этом составе.
– Вы правы, штабс-капитан. Медлить нельзя. Нужно взять кондуктора и прочесать все вагоны, начиная с того, в котором скрылся бандит, – поддержал я его.
– Иван, – обратился штабс-капитан к Зимину, – ты как – с нами или нет?
– Да вроде бы негоже мне от вас отбиваться, ваше благородие. Вовместях оно и батьку сподручнее бить, – не раздумывая, ответил мой земляк.
Штабс-капитан удовлетворённо махнул головой. Было видно, что он ни на минуту не сомневался в ответе младшего по званию. Стрельников отдал несколько распоряжений.
– Останешься здесь. Выбери себе из кучи револьвер, будешь охранять этих господ. А мы с есаулом пойдём вылавливать остальных бандитов. Кроме нас, никому не открывай. Будут рваться вовнутрь, стреляй прямо через двери. Видел, как у господина есаула ловко вышло? Справишься?
– Не сумлевайтесь, ваше благородие, уж што-што, а воевать мы могём, – улыбнувшись, молодцевато отрапортовал Зимин.
– Ну и добре. Что, есаул, в добрый путь?
Мы надели шинели. Я в каждый карман положил по револьверу, нож пристроил в сапоге.
– Господа офицеры, может, на дорожку по сто грамм боевых? – робко спросил нас обладатель коллекции.
– А что, наливайте! Для куражу сгодится, – одобрительно поддержал штабс-капитан. – Как вы, есаул, не против?
Я был не против.
Поставив на столик пустую посуду, мы повернулись к выходу.
– Господа офицеры! – раздался за спиной нежный девичий голосок. – Берегите себя.
Мы удивлённо оглянулись назад. Раскрасневшаяся Изольда протягивала нам по кусочку хлеба с ветчиной.
– Закушайте, пожалуйста, водку, – смущённо проговорила она.
– Из ваших рук, мадмуазель, мы примем всё, – галантно произнёс штабс-капитан. – Ну, а вы уж тут постарайтесь не скучать во время нашего отсутствия.
Кондуктора мы отыскали быстро.
– Послушайте, милейший, вы запомнили того бандита, который держал вас под арестом? – спросил его Стрельников.
– А как же. Я его за сто вёрст узнаю, господа…
– Ну, вот и прекрасно. Пойдёмте его опознавать, – проговорил штабс-капитан.
– Не извольте беспокоиться, господа. Вот это с превеликим удовольствием. Это ж только подумать, что сотворить хотели сволочи!
– Только если узнаете, не тычьте в него пальцем и не кричите. Пройдём мимо, а потом тихонько скажете, – попросил я кондуктора. – Нам лишний шум ни к чему.
– Как же, понимаю-с. Всё будет в наилучшем виде.
– Ну, тогда вперёд! – скомандовал штабс-капитан.
Только в третьем по счёту вагоне мы обнаружили беглеца. Всё получилось не совсем так, как мы планировали. Беглец был не в вагоне, а в тамбуре, и не один. Открыв двери тамбура, кондуктор неожиданно отпрянул назад, но мы были начеку. Оба револьвера моментально оказались у меня в руках. По всей вероятности, у бандитов проходила рабочая пятиминутка, во всяком случае увидеть нас они никак не ожидали.
Воспользовавшись предоставленным шансом и фактором неожиданности, мы открыли беглый огонь. В этой войне пленных не берут, хотя один нам бы всё-таки сгодился.
