Сложно было привыкнуть к тому, что в доме не осталось ни прислуги, ни вольнонаёмного работника. Теперь, с приходом большевистской власти, приходилось приноравливаться к новому образу жизни. А это было непросто!
Доктор Гринберг – еврей-ашкеназ, уважаемый в городе дантист – имел успешную частную практику и мог позволить себе этот весьма примечательный двухэтажный особняк с мезонином в самом центре Кронштадта. Каждому горожанину, проходившему мимо частной стоматологической клиники доктора Гринберга, было понятно, что у этого жида – солидное и успешное дело.
Неожиданно овдовев пару лет назад, доктор Гринберг был вынужден отказаться от ранее запланированного им переезда в Санкт-Петербург, поскольку дочери его, Анна и Милка, просили не покидать Кронштадт, с которым было связано их счастливое детство и где упокоилась их маменька. Город Кронштадт, конечно, не шёл в сравнение с Петербургом, однако это был не просто красивый город, а надёжная морская цитадель – сложное фортификационное крепостное сооружение, со времён Петра I неприступной стеной защищавшее природный проход в устье Невы и столицу России от врагов со стороны Балтийского моря. Город военных моряков и корабельщиков, умело возвращавших в строй повреждённые в битвах корабли на верфях, расположенных вдоль песчаного побережья. Город, в котором стройные красавцы гардемарины и кадеты Морского корпуса Петра Великого ежедневно чеканили строевой шаг по булыжным мостовым и тротуарам, незаметно вдруг стал для семьи Гринбергов роднее родного.
Жизнь в Кронштадте всегда нравилась доктору Гринбергу, в особенности оттого, что бизнес его в этом городе активно развивался и процветал. Однако в Петербурге было, конечно же, больше возможностей и перспектив. Об этом часто думал доктор Гринберг и даже пару раз советовался на сей счёт с ребе (раввином) в Большой хоральной синагоге. Что ж, человек предполагает, а Бог располагает! В благословенные времена Российской империи процветанию бизнеса Шимона Гринберга способствовала завязавшаяся дружба с градоначальником, адмиралом Робертом Николаевичем Виреном – главным командиром порта и военным губернатором Кронштадта.
Надо сказать, что, хоть планы Шимона Моисеевича по переезду в столицу не осуществились, он не сожалел об этом. После тяжело пережитой утраты дорогой супруги доктор Гринберг преданно хранил ей свою верность, посвящая всего себя воспитанию дочерей и любимому делу. С раннего утра до позднего вечера он работал либо в клинике, размещавшейся на первом этаже здания, либо в своем домашнем кабинете, где изучал свежие журнальные статьи по современной медицине, стараясь быть в курсе новейших технологий, которые успешно применял в собственной практике, чем и был популярен у населения военно-морского города-порта. За долгие годы у доктора появились и особо важные, постоянные клиенты, к которым он выезжал на дом по вызову в любое время суток. В основном это были люди военные и состоятельные, к примеру, морские офицеры, в том числе и в отставке, и члены их семей. Шимон Моисеевич или, как называли его другие евреи, Шимон бен Моше, несмотря на однообразие местного общества любил Кронштадт особой любовью, как любит успешный золотоискатель свой прииск, богатый золотой жилой.
Однако время многое меняет, и вот теперь, с февраля по осень одна тысяча девятьсот семнадцатого года, этот прекрасный город всё больше наполнялся революционно настроенными матросами, а затем и многочисленными представителями новой советской власти. Несмотря на смену государственного строя стоматологический кабинет Шимона Гринберга в Кронштадте продолжал работать в прежнем режиме. Найти его было просто. Спереди и на торце первого этажа дома номер пять, расположенного на
