Перст королевы. Елизавета: Последний монарх из дома Тюдоров - страница 23

Дальше хуже. 19 июня, за месяц до повешения Трокмортона, Елизавета получила грозные вести от посла в Париже: неожиданно в Шато-Тьерри, в восьмидесяти километрах к северо-востоку от Парижа, скончался герцог Анжуйский. Ему было всего двадцать девять лет, а причиной смерти был назван прогрессирующий сифилис[110]. Елизавета оплакивала жениха и носила траур в течение полугода. В начале сентября Кастельно, не только посол Франции в Лондоне, но и враг герцога де Гиза, был приглашен понаблюдать за королевской охотой с недавно выстроенной террасы на стенах Виндзорского замка в Беркшире. Королева приветствовала его облаченная в черное платье и закрытая длинной прозрачной вуалью, как если бы она была вдовой герцога Анжуйского[111].

Смерть Франциска была чревата неприятными последствиями, которые Елизавета и Кастельно обсудили в Виндзоре. Все трое братьев короля Генриха III теперь были мертвы, и Франция оставалась с королем, который не имел наследника мужеского пола и чья сексуальная ориентация давно вызывала вопросы. На корону претендовал его троюродный брат Генрих Наваррский и его дядя кардинал Карл де Бурбон, архиепископ Руана. Из двух претендентов более молодой, полный сил, умный и честный король Наваррский выглядел явным фаворитом в борьбе за корону Франции. Однако он относился к презираемым Гизами гугенотам. И это явилось предлогом для династических притязаний самого герцога де Гиза. Кастельно и Елизавета были единодушны в том, чтобы не допустить герцога де Гиза к короне[112].

Впрочем, 6 июля ставки вновь были удвоены. В Лондон прибыл курьер с возмутительными вестями о том, что пять дней назад молодой испанский наемник Бальтазар Жерар убил главу голландских кальвинистов Вильгельма I, принца Оранского, в его резиденции в Делфте. Соблазненный щедрым вознаграждением в 25 000 экю (примерно 8 млн фунтов по современным меркам), которое король Филипп II посулил за голову Вильгельма, Жерар зарядил пистолет тремя пулями и запасся порохом. Первая пуля была пущена в живот Вильгельма (которому на тот момент исполнился пятьдесят один год), когда он повернулся к лестнице, ведущей в его покои. Две другие прошли через легкие и затем пробили стену. Вильгельм скончался на месте[113].

Нидерландский мятеж был обезглавлен. При этом войска герцога Пармского уже маршировали к Брюсселю и Антверпену, и казалось, что вскоре нидерландские города начнут падать один за другим, как кегли. Герцог де Гиз смекал быстро и уже подготавливал свой план. В конце года он временно отложил проект завоевания Англии, поскольку Филипп II пообещал ему астрономические 50 000 французских крон (16 млн фунтов по современным меркам) в месяц на создание Католической лиги, целью которой будет уничтожение всех гугенотов и полное возвращение Франции в лоно католической церкви. Если бы Гизу это удалось, Англия стала бы максимально уязвимой перед союзом Испании, Франции и папы римского.

Прошло около трех месяцев с убийства Вильгельма Оранского, когда сэр Джон Спенсер в сопровождении констеблей неспешно проходил мимо улицы Олдгейт, с восточной стороны опоясывавшей лондонский Сити, где, как он знал, нужно быть предельно бдительным. Осознавая, что один выстрел может привести к катастрофическим последствиям, члены Тайного совета удвоили усилия в поисках шпионов-«папистов» и иезуитов, а также устраивали обыски дворян и горожан, сочувствующих католикам, в том числе священников, подозреваемых в тайном отправлении месс. Дозоры в городе проводились чаще обычного. Все католики – как священнослужители, так и миряне – находились под присмотром, а те из них, кого посчитали потенциально опасными, были отправлены в замок Уизбич в глубины болотистого Кембриджшира. Самых же неугодных посадили на корабли, связав их руки веревкой, и отправили «прочь из королевства, по повелению Ее Величества»