Фрэнсис появилась в дверях, и в руках у неё были подбитые мехом тёплые плащи с широкими капюшонами, рассчитанными на пышные, высокие прически придворных модниц, меховые муфточки и даже шапочки из куньего меха с коротенькими пушистыми хвостиками, пришитыми по бокам.
Генриетта поспешно посыпала песком только что написанные строки и закрыла альбом, позаботившись убрать его и запереть в ящике секретера прежде, чем подняться навстречу подруге.
– Отлично! Мы прогуляемся. Недолго. Как раз успеем.
– До чего? – поинтересовалась Фрэнсис, завязывая у себя на шее ленточки плаща.
– Чего-нибудь. Я уверена, что меня не оставят в покое. Матушка явится с целым списком инструкций как себя вести и из-за чего переживать, а что выбросить из головы. К примеру.
– Хех, может это и неплохо, – произнесла Фрэнсис. – А то как же узнать, что полагается говорить в таких случаях, а что лучше бы и вовсе оставить при себе или забыть?
– В моём случае иначе и не выйдет. Всё равно не получится, – с сожалением проговорила Генриетта. – Даже если бы я была против этого брака. Даже если бы и вовсе не захотела ни за кого замуж идти!
– А так можно? – недоверчиво спросила Стюарт.
– Нет. Не мне. Ведь Карлу важна дружба нашего кузена. А значит, для этого нужно предложить ему что-то взамен. Точнее кого-то.
– Да ну! Ведь это они приехали свататься к тебе! – Фрэнсис первой закончила краткие сборы и уже, будучи полностью готовой к прогулке, подошла к высокому венецианскому окну.
– Как знать, не писала ли матушка что-нибудь в письмах на этот счёт королеве Анне? А вдруг они всё решили между собой ещё тогда, когда мы жили во Франции?
– Ну и что? – весело встряхнула кудряшками Стюарт и надела меховую шапочку.
– Да. Теперь это почти не имеет значения, – согласилась с ней Генриетта.
Заглянув в зеркало, она оценивающе посмотрела на своё отражение. Найдя, что выглядит достаточно привлекательной и уверенной в себе, Генриетта ободряюще улыбнулась. Раз уж повернуть случившееся вспять было невозможно, то оставалось принять всё так, как оно есть и извлечь хотя бы немного удовольствия из своей новой роли. Быть наречённой принца, к тому же дофина Франции и Единственного брата короля, не так уж плохо, если подумать. И в этом можно было попытаться найти немного очарования. Как и в самом Филиппе. Если уж на то пошло, то из плюсов в его характере были некоторые черты, которые Генриетта находила милыми. Жаль, что эти черты напрочь отсутствовали в характерах Людовика или Карла. Наверное, это было потому, что королям не полагалось быть дружелюбными и открытыми с младшими сёстрами и кузинами. «И вообще, быть хоть капельку милыми!» – подумалось принцессе, и в тот момент Филипп Анжуйский, сам того не ведая, завоевал ещё один неоспоримый плюсик в свою пользу.
– А ведь это, может быть, последний раз, когда мне позволено выйти на прогулку вот так самой по себе. И вообще, – Генриетта чуть не всхлипнула, представив себе обязанности и правила, соблюдения которых вменят ей против её же воли.
Глава 5. Жених по доверенности
После полудня. Уайтхолл, Парадный зал
– Идёмте же, господа! – широким взмахом руки король указал всем на двери и первым же устремился к выходу.
Де Руже вопросительно посмотрел на Вильерса. Тот кивнул. Краем глаза Арман заметил недовольное лицо герцога де Креки. Тот нервно покусывал губы, кляня про себя вопиющее пренебрежение правилами протокола, когда его – посла короля Франции – заставили стоять в задних рядах из-за нелепого каприза английского монарха. Судя по всему, Карл решил, что предложение руки и титула от имени герцога Анжуйского будет принято принцессой с большей благосклонностью, если это будет сделано молодым и высоким красавцем вроде де Руже.
