Толпа придворных схлынула из гостиной вслед за королём так внезапно и быстро, что в один миг образовалась пустота. И звенящая тишина. Грохочущий звук запираемых створок дверей испугал её и заставил вздрогнуть. Это показалось ей похожим на грохот запираемой двери на выходе из подземелья.
– Это всё? – спросила Генриетта, и её голос прозвучал неестественно тихо и надломленно, как у послушной девочки, приученной танцевать, смеяться и читать наизусть стихи по приказу строгой воспитательницы.
– Всё? – не поняла её вопроса леди Уэссекс. – О нет! Это только начало, Ваше высочество! Поздравляю вас!
И тут же, словно по команде невидимого дирижёра, гостиную наполнил гомон весёлых и звонких девичьих голосов. Все наперебой высказывали слова восхищения, радости и даже личных надежд. Никто из них даже и помыслить не мог о том, что всё, чему они только что оказались свидетелями, в корне изменило жизнь юной принцессы. Но главное, что ни сам Карл, ни их матушка – вдовствующая королева Генриетта-Мария, ни королевские советники и министры – никто из них не сомневался в согласии принцессы в ответ на сделанное ей предложение руки и титула герцога Филиппа Анжуйского. Никто! И что лукавить, ведь даже и она сама не верила в то, что у неё была возможность ответить отказом.
Теперь же, рассеянно кивая в ответ на щебетание подруг и статс-дам, спешивших лично коснуться её руки и высказать свои поздравления, Генриетта перебирала в уме все возможные плюсы и минусы в облике и характере принца Филиппа такого, каким она его помнила.
– Ах, душа моя! Неужели это правда? – голосок Фрэнсис Стюарт прозвучал особенно тепло и дружески в общем хоре поздравлений, но в глазах сквозило неподдельное беспокойство.
– Да, – удержав её за руку, Генриетта вяло улыбнулась в ответ, даже не пытаясь скрыть проступившую на лице кислую мину недовольства.
– Но вы же могли отказаться? – вспыхнула Стюарт, осознавая всю скандальность такого вопиющего и дерзкого предположения.
– Нет, моя дорогая. Этого я не могу сделать. У меня же нет на это никакого права!
– Чушь! Разве мы не вольны выходить замуж только за тех, кого сами выберем? О, Анриетт, ведь вы же принцесса!
– Вот именно! – строгое восклицание подошедшей к ним леди Уэссекс пресекло крамольные речи. – Вам, милочка, рано ещё рассуждать о том, как вольны поступать принцессы, а как – нет, – суровый тон напомнил бы любой другой о её месте, но только не малышке Стюарт, которая с детских лет воспитывалась вместе с принцессой, хотя, в отличие от Генриетты, так и не получила столь же строгого воспитания.
– Идём! – шепнула Генриетта и потянула подругу за руку к выходу в личные покои. – Дамы, я всех благодарю! У меня немного кружится голова, и я хочу отдохнуть.
Это проявление недомогания и слабости было тотчас же воспринято как положительный знак того романтичного волнения, которое каждая из присутствовавших девиц и дам мечтали испытать хоть разок в своей жизни. По гостиной прокатилась лёгкая волна шелеста платьев, и все дамы чинно присели в реверансе вслед удаляющейся к себе принцессе.
***
– Если вам плохо, то, может, следует послать за доктором? – неуверенно предложила мисс Стюарт, как и все остальные дамы, приняв головокружение у Генриетты за чистую монету.
– Да что ты! Тогда мне и вовсе покоя не будет, – отмахнулась та и присела на скамеечку возле окна. – Я просто не нашла другого способа отделаться от них.
