Перстень принцессы - страница 38

– А тебе доводилось бродить в тех коридорах? – спросила Генриетта, с подозрением посмотрев на неё.

– Нет, что вы! Просто Франсуа такой балагур. У него всегда есть парочка страшилок про запас. Он рассказывал про лабиринт потайных коридоров в Лувре. Такой же есть и в Фонтенбло. Но всё-таки тот, что в Лувре, страшнее. Там ведь ещё и призраки бродят. И да, убийца! Ведь того вора, который дворцовые часы останавливал, так и не нашли же, нет?!

Этот вопрос относился к герцогу де Руже, но он предпочёл сделать вид, что, не расслышав, оставил его без ответа. О том, что стало с одним из воров из Сент-Антуанского предместья Парижа, который был причастен к делу о дворцовых часах, никто ничего не знал. Кроме дю Плесси-Бельера и того смешного, суетливого человечка – комиссара полиции Шатле, который помогал маркизу расследовать это дело.

– Не знаю, мадемуазель. Мне кажется, что в этом деле так и не поставили точку, – уклончиво ответил Арман, невольно обратив взгляд на Генриетту.

Та моментально прочла в его глазах просьбу о помощи и ответила с лёгкой улыбкой:

– Кстати, а что же ваш брат? Чем теперь занят наш славный маркиз? – спросила Генриетта. – И все те неугомонные друзья из свиты короля. Де Лозен, де Вивонн, де Гиш – чем они занимаются?

– Мой брат теперь неотлучно находится при дворе. После того дела, как вы должно быть помните, он получил должность маршала королевского двора.

Как ни странно, но ни в тоне, ни в выражении лица герцога не промелькнуло и тени зависти или обиды на младшего брата, который обошёл его в карьере военного.

– В Италию, то есть в Пьемонтский полк, он не вернулся. Теперь в его обязанности входит разбирательство дел при дворе: все интриги, тайны, загадочные происшествия – это его епархия. Но прежде всего – это обеспечение личной безопасности короля.

– Ого, какой взлёт! – вырвалось у мисс Стюарт. – А ведь его не принимали всерьёз. Даже после того, как он стал маршалом двора, все только и говорили о его чрезвычайной молодости.

– Откуда тебе знать? – поддела её Генриетта.

– Я слышала, как о нём шептались дамы при дворе королевы Генриетты-Марии, – парировала мисс Фрэн, сверкнув в сторону кавалеров очаровательной улыбкой. – И на приёмах в Лувре тоже.

– А что же маркиз де Лозен? – вдруг спросил лорд Суррей. – Я немало слышал о нём. А также о его кузене – графе де Гише. Оба прославились, сражаясь добровольцами в рядах армии польского короля в войне с турками.

– Да-да, слава об их подвигах неизменно служит поводом для разговоров в салонах, – тут же ответил де Руже, которому обсуждение ратных подвигов было по душе гораздо больше, чем перемывание косточек их общим знакомым. – Они оба, кстати, недавно вернулись во Францию и были снова приняты ко двору. Граф сделался неразлучным другом герцога Анжуйского.

– Как? Они дружны с Филиппом? – удивилась Генриетта, и тут же на её щёчках вспыхнул яркий румянец.

– Герцог де Грамон выкупил должность шталмейстера двора его высочества для своего сына – графа де Гиша, – ответил Арман, не обращая внимания на удивление принцессы.

Генриетта только улыбнулась в ответ. Она вспомнила лица двух таких непохожих друг на друга кузенов. Антуан де Лозен – белокурый и невысокого роста. О нём можно было сказать, что он, скорее, худощавого сложения, но за той кажущейся хрупкостью и малым ростом скрывались ловкость и сила отличного наездника, а также непревзойдённого мастера фехтования. И судя по слухам, де Лозен сделался настоящим бретером, а поводом для его отъезда из Франции стала неудачная дуэль, из-за которой пострадал кто-то из сыновей не то герцога де Креки, не то герцога де Шуази. А вот Арман де Гиш, хотя также, как и его кузен, не отличался покладистым нравом, обрёл славу галантного кавалера. Он пользовался громким успехом у женщин, по словам Карла, который был знаком с графом с тех давних пор, когда ещё сам находился при дворе Людовика. Де Гиш наверняка отправился в ссылку вслед за кузеном только лишь с тем, чтобы отличиться на военном поприще. Военная слава, скорее всего, прельщала его гораздо больше, чем успех у женщин. Черноглазый брюнет, красавец Арман де Гиш был полной противоположностью своему кузену Антуану де Лозену. Да и своему отцу – маршалу де Грамону также. Хотя внешне граф де Гиш был вылитая копия герцога де Грамона, но по характеру он известен как замкнутый и даже нелюдимый человек. Именно склонность к таинственной молчаливости и привлекает к нему внимание женщин. Кстати, о де Лозене тоже нельзя сказать, что он обделён женским вниманием. Ставшие анекдотами истории о его настойчивых ухаживаниях и даже о победах связывают с ним имена многих красавиц при дворе.