– Королевы, – как-то приглушённо и будто не своим голосом повторила за ним Генриетта. Ей всё ещё было странно думать о Марии-Терезии как о супруге Людовика, хотя его женитьба на испанке состоялась ещё до её отъезда из Франции. А ведь это могла быть и она, снова подумала Генриетта, и эта мысль отозвалась болью в глубине души.
Воспоминания о мимолётных взглядах кузена, которые она то и дело ловила на себе, его ласковых обращениях к ней лично, пусть и обронённых вполголоса тогда лишь, когда никто не мог услышать. Нет! Ей не следовало обманываться на его счёт. Людовик всегда видел в ней лишь «малышку Анриетт» – свою младшую кузину, с которой ему поручали танцевать на балах, часто даже против его желания. Ах да! Ведь он был увлечён одной из сестёр Манчини – той самой Олимпией Манчини, которая внезапно была выдана замуж за графа де Суассона! И это произошло так быстро, что никто и понять не успел того, что же случилось на самом деле. А ведь Олимпию Манчини едва ли не прочили в королевы! Людовик так увлёкся ею, что сделал королевой всех святочных празднеств, и даже устроил в её честь грандиозную конную карусель с участием нескольких сотен дворян. Огорчился ли он из-за её внезапного замужества?
– Анриетт! – тихонько позвала мисс Стюарт, чтобы отвлечь её от глубоких раздумий.
– Ах да! – спохватилась Генриетта и обратилась с улыбкой к герцогу.
Как-то слишком уж весело и наигранно это вышло, но де Руже был достаточно чутким и деликатным, чтобы показать то, что он заметил невнимание к себе Генриетты, как и то, что принцесса отвлеклась от беседы.
– А что же сестра Катрин – Франсуаза де Невиль? – задала новый вопрос Генриетта в попытке вернуть разговор, а вместе с тем и собственные мысли в прежнее русло.
– Про мадемуазель Франсуазу мне известно гораздо меньше, – отозвался Арман де Руже, но тут же тепло улыбнулся. – Вы же знаете, что в отличие от своих брата и сестры, Франсуаза куда реже оказывается в центре внимания, практически не является предметом разговоров, а тем более поводом для новостей. Она замужем за маркизом д’Отривом. Известно, что они поселились в замке Отрив, ведь маркиз страстный охотник и редко покидает своё поместье. Кажется, ему передали должность королевского ловчего. Так что они с супругой появляются в свете лишь с наступлением сезона охоты, когда весь двор отправляется в Фонтенбло или в Венсенн.
– Ах, Фонтенбло! – не удержалась от восклицания мисс Стюарт. – Самое прекрасное место на свете! Там так романтично и волшебно, словно в сказке!
– Вы ещё не побывали в шотландских резиденциях его величества, мисс Стюарт! – ревниво заметил ей лорд Суррей, которого задели слова и мечтательное настроение девушки.
– Да, кстати, а что же их брат? Маркиз де Виллеруа, как он? – не обращая внимания на это маленькое отступление от темы, спросила Генриетта. – Я помню, как мне предложили танцевать с ним на моём первом придворном балу. Франсуа досталась роль Купидона. Он был так хорош в костюмчике с крылышками, с золотым луком и целым колчаном настоящих стрел!
– Да, да! Вы говорите о нашем Очаровательном Маркизе? О нашем де Виллеруа? – тут же подхватила мисс Стюарт и, весело взмахнув левой рукой, задела ветки боярышника, с которых тут же посыпались холодные капельки недавно прошедшего дождя.
– Виллеруа, Виллеруа! – не отставал от них лорд Суррей. – Это же сын маршала де Невиля! Да, конечно же, я помню его. Даже при дворе штатгальтера Нидерландов о нём рассказывали весёлые истории. Что-то о курьёзном случае с дворцовыми часами. И кажется, именно благодаря маркизу удалось пролить свет на то странное дело.
