Песчаная лестница - страница 2

Элис взяла тарелку с раздаточного стола, уловив легкий запах пригоревшей каши. В столовой она насчитала десять человек в рубахах, четыре девушки и шесть юношей. Две медсестры спокойно и незаметно наблюдали за всеми движениями присутствующих. Все делали вид, что не замечают друг друга. Элис еле выдержала это. Каждая ложка каши медленно продвигалась вниз по пищеводу и исчезала в глубине живота.

«Из чего же эта еда? Что за крупа? Кто готовил? Что ж так тяжело-то?» – один за другим сменялись вопросы, но произнести их вслух боялась.

Не доев, девушка выскочила из столовой и уже уверенно направилась к своей палате. Кто-то схватил ее за рукав.

– Ты новенькая. Уверенно движешься к своей клетке, – без тени сомнений сказал молодой мужчина, «греческий бог», с легкой иронией в словах.

Рефлекторно Элис одернула руку.

– Да. Наверное, – ответила с некоторым испугом она.

– Виделась с профессором?

– Да.

– Была на его лекции?

– Нет.

– Через час жду тебя здесь. Пойдем на лекцию.

Как лавина, ощущение беспомощности и возмущения захлестнули Элис. С тех пор как она здесь, все говорят ей, что делать.

«Но я же хотела помощи… – укорила себя Элис. – К тому же мне всегда приходилось подчиняться… например, родителям, воспитателям, учителям, людям выше статусом, даже Питеру, за которого я хотела выйти замуж. А однажды я пошла на поводу у обычного продавца хлеба, купив дорогую сдобную булку, которая мне была не по карману. Но отказать не смогла. Стало жалко этого булочника. Он рассказал душещипательную историю о своих трудностях и кризисе. Наверное, этот пухляк

до сих пор активно торгует, жалуясь на жизнь».

Весь час она сидела на своем табурете в одинокой палате и думала о своем новом знакомом: «Он так красив и уверен, что страшно думать о себе. Как этот Аполлон может заинтересоваться мной? У него такие безупречные черты лица с ясными голубыми глазами, что сложно представить, что он болен. И как он здесь оказался? Почему? Я-то понятно. Мне плохо. И как узнать, что час прошел?»

Постепенно внутри нарастало чувство озноба. Всё, что находится в груди и животе, сжалось в одну длинную вертикальную леску, на которую ловят рыбу. Вертикальная леска начинала вибрировать, передавая свои колебания всему телу. Руки начали дрожать. А на кончиках пальцев поселился трусливый холодок. Собрав все свои силы, Элис резко встала и решительно направилась к двери.

«Почему я не слышу звуков с улицы? Там же, наверное, тоже что-то происходит», – но эти вопросы быстро поглотились внутренней дрожью от предстоящих

событий.

Выйдя за пределы своей комнаты, она огляделась вокруг в надежде встретить того красавчика. Но увидела только знакомое лицо Норы. Приемная медсестра внимательно вглядывалась в неуверенные повороты тела своей подопечной. Элис приветливо кивнула и только открыла рот, чтобы спросить о лекции профессора, как из воздуха появился уже знакомый из столовой.

– Пойдем, – кивнув в сторону, позвал молодой мужчина.

Сделав еще одно усилие над собой, девушка почти уверенно спросила:

– Как тебя зовут?

Мельком глянув на Элис, он ответил:

– Пол.

Вдруг Элис нырнула в мысленные рассуждения об имени Пол.

«Пол… Пол… Как отрезок. Как кусочек света. Как что-то незавершенное или остаточное от чего-то. Как Аполлон без легенды. Как греческий бог без Олимпа».

Незаметно для себя девушка дошла до кабинета профессора, где была накануне вечером. Двери кабинета были распахнуты. Внутри комнаты толпились люди в больничной одежде, как у Элис и Пола. На дубовом столе, на деревянных подносах, в стеклянных стаканах было налито молоко. Количество молока казалось абсолютно одинаковым настолько, что можно провести ровную линию по границе белой жидкости. Табуретки выстроились вокруг массивного стола. Нора неподвижно стояла возле подносов с молоком и была похожа на штатив для капельницы – щуплая, безликая и очень функциональная. Создавалось впечатление, что у нее нет мыслей, чувств, реакций. Она как инструмент, который оживает по необходимости.