Быстрыми шагами профессор Рот пересек кабинет и резко остановился в центре. Вдруг солнечный свет из окна упал на главного врача. Элис, наконец, смогла подробно разглядеть мужчину пятидесяти лет. Среднего роста, коренастый, с очень белой кожей, как китайский фарфор. Классическое овальное лицо обрамляли светлые с сединой волосы, также волнами зачесанные назад. Серые глаза цепко всматривались в каждого из присутствующих в кабинете, но при этом, когда он хмурился, то походил 21 на капризного мальчишку. Ровные желтоватые зубы оголялись всякий раз, когда профессор улыбался. А улыбался он широко и искренне. Вполне привлекательный для своих лет, стройный, сдержанный в жестах. Все эти черты располагали к уважению.
Как дирижер, он дал знак рукой. Все сели на табуреты. Одна Нора всё так же неподвижно стояла; шевелился только ее взгляд. Он медленно перетекал с одного человека на другого по очереди, туда- обратно, туда-обратно. Элис вцепилась в края стула, чтобы найти опору.
– Доброе, доброе утро! – начал профессор, – Вижу, что все собрались. Рад буду поприветствовать каждого из вас.
Томас Рот смотрел в глаза каждому, когда произносил имя, и, если кто-то из молодых людей не отвечал взглядом, терпеливый наставник по-дружески ждал.
– Дэвид… Гейл… Рик… Ли… Кейт… Вирджиния… Хелен… Эрик… Вилли…
Сара… Элис… Пол… Вот что я хотел бы вам сегодня рассказать. Все мы здесь объеди- нены одним желанием. Быть счастливыми. У каждого свое понятие об этом загадочном состоянии. Например, вы, Дэвид, как понимаете для себя счастье?
– …перестать угождать окружающим и быть свободным от их правил.
– Хорошо, – улыбнувшись, ответил профессор. – А для вас, Гейл?
– Я? – немного нервно парень хихикнул и суетливо посмотрел на своего брата Рика.
– А он не знает, – сказал за него Рик.
– Всё же хотелось бы услышать мнение Гейла, – сохраняя выдержку, продолжал доктор Рот.
– В детстве я мечтал быть футболистом.
– Ха, потом он сломал ногу, когда прыгал с забора, и его уложили на полгода в лазарет, – не унимался Рик.
Гейл дал быстрый подзатыльник брату. Профессор молчал и не вмешивался в состязание юношей. Выждав паузу, он прервал этот кратковременный хаос сухим взмахом руки.
– А ты, Рик, тебе что нужно для счастья?
– Я хочу быть главным. Чтобы у меня было много слуг, еды. И делал всё, что мне
хочется.
– Хорошо. Ли, с тобой всё хорошо? Как себя чувствуешь? – мягко спросил Томас Рот.
Его интонация была похожа на интонацию дрессировщика.
– Как ты понимаешь для себя счастье?
– Я в норме. Быть первым во всём, – азиат говорил четко, как бы бросая вызов каждым словом.
– Кейт, – вкрадчиво произнес доктор, – что тебя сделает счастливой?
– Трудно ответить. Если я думаю о том, что делает меня счастливой, в каждом ответе всегда есть недостаток. Каждый раз нужно что-то еще. Сейчас, например, я буду довольна, если буду такой же кра- сивой, как Вирджиния…
Девушка слегка покраснела от собственного откровения, но быстро взяла в себя в руки. Вирджиния внимательно посмотрела на Кейт и почти неуловимой улыбкой одобрительно отреагировала.
Секунду длилось ее величие, пока она не услышала вопрос, обращенный к ней:
– Ну а вам, Вирджиния, что нужно для счастья?
Дерзость вспыхнула в ее глазах. Она
расслабила губы и широко распахнула серо-зеленые глаза, которые вонзились в зрелого мужчину в халате.
– Любовь мужчины…
Сара, хрупкая девушка, похожая на молодую старушку, отвела глаза в сторону и ухмыльнулась тонкими губами. Казалось, ее тело сжалось, а маленькая голова погрузилась в плечи.
