Я внимательно слежу за дорогой, объезжаю каждый автомобиль из-за чего никак не могу набрать скорость.
– Не улетит. В конце концов, в аэропорту есть средства связи. Даже если он улетит, мы свяжемся с теми, кто им управляет, и он вернется.
– Много ли ты понимаешь в этих средствах связи?
– Милая моя, у нас нет выбора. Да и… – взмахиваю рукой и тут же хватаюсь за руль, так как чуть не наехала на мотоцикл. Ругаюсь негромко, а Оливии улыбаюсь. – Нам все равно нечем заняться, так хоть дело появилось.
– А как же Питтсбург и станция?
– Подождут.
По дороге делаем одну остановку, так как бензин на исходе. Оливия уходит в туалет, а я сую краник в бак внедорожника и думаю:
«Наверное, это к лучшему. Так я хотя бы оттяну немного времени. Нет, я нисколько не сомневаюсь, что Оливия будет счастлива узнать про родство с доктором, но реакция у детей, как правило, не предсказуема. А вдруг она обозлится на то, что он их бросил, и это послужит причиной отказать мне в помощи? А еще хуже, если она уйдет в себя и, о Господи, надумает сбежать. Пока я этого допустить не могу…»
– Где летаешь?
Я вздрагиваю от прикосновения девочки.
– Мысленно уже в аэропорту, – отвечаю, искренне надеясь, что она не поняла моего настроения.
Остаток пути мы слушаем Джастина Бибера, как пожелала Оливия, и молчим. Я нервничаю, думая о докторе и обо всем, что прочитала в его послании. Но сейчас лучше сосредоточиться на самолёте.
– Селена? – Оливия делает звук магнитолы тише. – А ты можешь отдать мне планшет Джона?
Мое сердце делает резкий скачок. Ну, почему она выбрала именно этот момент, когда я за рулем? В один миг я теряю управление, колеса наскакивают на что-то неровное и автомобиль заносит влево, мы ударяемся в минивэн, который во время пандемии врезался в столб.
К счастью, Оливия пристегнута и не ушиблась. Собака просто свалилась вниз, но он в порядке. Я ударилась лбом о зеркало заднего вида, и хотя это больно, но не критично. Выхожу из машины и смотрю, на что наехала – колесо от детской коляски.
– Как поедем дальше?
Поворачиваюсь, а Оливия стоит около меня и разглядывает местность.
– До аэропорта можно дойти пешком, но… самолет тогда точно улетит.
– Я же сказала, не улетит.
На поиски нового транспорта время терять не хотелось, как и идти пешком, но, к счастью, наша машина осталась на ходу, только бампер слетел.
– Возьми Эльбруса на руки, – велю я, возвращаясь к внедорожнику. – На этот раз я поеду аккуратнее.
Я, Оливия и Эльбрус находимся на командно-диспетчерском пункте или, другими словами, в помещении с видом на аэродром. Утром здесь должна идти обычная работа, но, кроме груды одежды, потухших экранов и мертвой тишины, мы ничего не находим. Нам кажется, что за огромными окнами слишком туманно, однако по меркам любого профессионала погода сегодня не самая плохая для полетов.
– Чтобы связаться с тем летчиком, нужно включить компьютер? – спрашивает Оливия, теребя в руке телефонную трубку.
– Да, – устало киваю в ответ, затем велю ей оставаться с Эльбрусом на вышке, а сама отправляюсь искать генератор. Самая ужасная мысль на данный момент, что придется возвращаться в город за пропаном, а то и за новым генератором. Я даже не знаю, сколько времени у меня уйдет на поиски.
Иногда я чувствую себя эмоционально разбитой и готова упасть и реветь, пока не кончатся слезы. Сложно оставаться в трезвом уме, когда от тебя зависит не только собственная, но и жизнь ребенка. А что может маленькая двенадцатилетняя девочка? Я всё равно одна и делать придется всё самой, как ни крути.
