– Хорошо, – одобрил Хранитель. – Но это только начало. Настоящий урок начнется, когда мы доберемся до Библиотеки без дверей.
– Какой библиотеки? – спросила Лисея, не сводя глаз с замерших охотников.
– Той, где записаны имена всех, кто когда-либо нарушал поток времени, – ответил старик. – Включая ваши.
Он повернулся и начал спускаться с моста по тропинке, которой секунду назад не было. Ивар и Лисея переглянулись.
– У нас есть выбор? – тихо спросил воин.
– У песчинки в механизме всегда есть выбор, – ответила маг, глядя на замерших охотников. – Вопрос в том, готовы ли мы узнать цену этого выбора.
Они последовали за Хранителем вниз по тропе, оставляя позади мост и замерших во времени преследователей. Но Ивар знал – остановка была временной. Охотники за временем не сдавались так легко.
А топор в его руках все продолжал слушать что-то такое, что могли услышать только механизмы времени. И это что-то приближалось.
Глава 5. Год, которого не было
Тропа вела через лес, которого не могло существовать. Деревья росли корнями вверх, их ветви уходили глубоко в землю, а листва шелестела под ногами путников. Две луны в небе отбрасывали причудливые тени – серебристые и багровые полосы переплетались на земле, создавая узоры, от которых рябило в глазах.
Хранитель Несуществующего шел впереди, опираясь на посох, но его шаги не оставляли следов. Ивар заметил это не сразу – только когда обернулся и увидел, что за ними тянется лишь две цепочки отпечатков: его собственные тяжелые следы и более легкие отметины сапог Лисеи.
– Ты не настоящий, – констатировал воин, сжимая топор.
Старик остановился и повернулся. В белых глазах плясали отблески лунного света.
– Что значит "настоящий" в году, которого не было? – спросил он. – Я существую, потому что кто-то должен помнить то, что никогда не случалось. Разве это не делает меня реальным?
Лисея шла молча, изучая странный лес. Родимое пятно на ее шее пульсировало в такт биению сердца, и каждый пульс отзывался болью в затылке. Знания, накопленные годами изучения древних текстов, перемешивались в голове с чем-то новым – пониманием, которое приходило прямо из воздуха этого места.
– Мы в разломе, – сказала она вдруг. – Не в прошлом и не в будущем. В трещине между эпохами.
– Умная девочка, – одобрил Хранитель. – Год, которого не было, существует в промежутках. Когда история делает поворот, всегда остается то, что могло бы случиться, но не случилось. Эти возможности накапливаются здесь.
Он указал посохом на поляну впереди. Среди перевернутых деревьев стояла хижина, сложенная из камней, которые светились изнутри теплым золотистым светом. Окон в хижине не было, а дверь представляла собой арку, заполненную струящимся туманом.
– Добро пожаловать в мой дом, – сказал старик. – Здесь мы сможем поговорить без помех.
Ивар не двинулся с места.
– А что с охотниками?
– Они придут, – спокойно ответил Хранитель. – Но не сразу. Время, которое ты заморозил на мосту, должно сначала растаять. У нас есть несколько часов.
– Или несколько столетий, – добавила Лисея. – В разломе время течет по своим законам.
Старик кивнул.
– Поэтому мы и можем позволить себе долгий разговор.
Внутри хижины было просторнее, чем казалось снаружи. Стены уходили вверх, теряясь в сумраке, а пол был выложен камнями, каждый из которых содержал в себе застывшую сцену из чьей-то жизни. Ивар увидел под ногами крестьянина, пашущего поле; Лисея наступила на камень с изображением женщины, читающей книгу при свечах.
