– Потому что жизнь – не история, – ответила она, – а возможность пережить её по-новому. Ты прожил всё. Но не чувствовал всего. Ты проходил пути. Но ты не выбирал их осознанно. Ты знал развязки, но не понимал – где ты был живым, а где – просто шёл по инерции.
Элиан молчал. Слова не ранили – они раскрывали. Будто внутри него, в самой глубокой точке, завибрировала струна, которую до этого никто не трогал.
– Ты здесь, не чтобы повторить. Ты здесь, чтобы узнать, что значит быть собой, даже если ты уже был каждым.
Ты не заключён во времени. Ты – та крупица осознания, что делает даже повторение уникальным.
И тогда в нём впервые вспыхнуло нечто,
не похожее ни на страх, ни на боль, ни на надежду.
Это была готовность. Прожить заново —
но не ради результата, а ради того, чтобы однажды, в одном из кругов, почувствовать себя по-настоящему живым.
– Но… что будет с Аэлиной? – прошептал Элиан.
И это был не вопрос рассудка – это был зов сердца, которое всё ещё помнило её запах, её шаг, её взгляд, в котором жила целая эпоха.
Фигура перед ним чуть склонила голову, словно с сожалением – не человеческим, но древним, утомлённым состраданием, которое знало слишком много повторений.
– Аэлина… она – отражение того, кем ты мог быть.
Она – твой выбор, вынесенный наружу.
В каждом цикле она ждала, не как та, что просит, а как та, что помнит.
Элиан сжал кулаки. В груди звенело имя,
как струна, натянутая между мирами.
– Значит, я снова должен её потерять?
Фигура не ответила сразу. Вместо этого она протянула руку, и в воздухе перед ним появилась сцена:
Аэлина, стоящая у границы,
между двумя мирами.
Она не плакала. Она смотрела.
Прямо на него. Сквозь расстояние, сквозь время, сквозь сотни уже забытых исходов.
– Каждый раз, когда ты выбираешь путь,
она остаётся.
Но она не пленница.
Аэлина – одна из тех, кто тоже знает.
Она – часть времени. Песчинка света в твоём вечном цикле. Не ты теряешь её.
А она – остаётся, чтобы ты мог искать дальше.
Элиан подошёл ближе к видению. Он знал эту сцену. Знал, чем она заканчивается. Но впервые он не отвернулся.
– Значит, она – это ключ ко времени?
– Нет, – прошептала фигура. – Она – память о том, зачем ты ищешь ключ.
И тогда одна из дверей – та, что носила её символ – приоткрылась. Только на волосок. Только для того, кто помнит не лицо, а чувство.
– Ты не можешь спасти её.
Но ты можешь прожить путь так,
чтобы она больше не оставалась одна.
Элиан закрыл глаза. И впервые за всё время – он улыбнулся. Грустно. Глубоко. Честно.
– Тогда я готов. Пусть всё снова. Пусть всё иначе. Пусть даже если… снова её потеряю. Пусть даже если… всё повторится. Я хочу знать, где заканчивается время – или где оно начинается.
Вслед за тем, как исчезла очередная сцена, как песок вновь стал пыльным дыханием мира между мирами, Элиан остался стоять среди тысяч дверей. Но теперь всё было иначе. Он слышал их. Не слухом – всем собой. Каждая дверь пульсировала, как сердце. Каждая звала – не обещанием, а напоминанием.
Ты был здесь. Ты ушёл. Ты вернулся.
И только одна оставалась… тихой.
Та, где не было символа.
Пустая поверхность, гладкая, как зеркало без отражения.
Он подошёл к ней. И впервые с момента, как вошёл в этот мир – замер.
– Ты знаешь, что за ней? – спросил голос за спиной.
Не голос фигуры в плаще. Другой.
Тот, кто всегда рядом, но никогда не спешит вмешиваться. Тот, кто молчит, пока ты сам не захочешь узнать.
