Песнь Гилберта - страница 2

Мир медленно качался вверх-вниз. Постепенно тяжесть возвращалась в тело. Гилберт открыл глаза. Вокруг царил полумрак. Си́рин сел и огляделся. Он был взаперти. Тяжёлые кованые решётки разделяли его с сородичами. На противоположной стене тускло горел огонёк, рядом на стуле дремал человек. Гилберт хотел подойти, рассмотреть его поближе, но тяжёлая цепь остановила его. Си́рин чуть не упал. Лязг металла привлёк внимание одного из его сородичей, и тот с волнением затараторил:

– Берти, ты жив! Как же я рад! Ты так долго не приходил в себя, я уже думал, что ты умер. Ты проспал на целый день дольше, чем все мы.

– Ангус, это ты? – слабо пробормотал Гилберт и подошёл ближе к разделяющей их решётке. – Что происходит? Где мы? Что с нами будет? Кто этот человек на стуле? И что случилось на острове сирен?

 Старший си́рин покачал головой и печально ответил:

– Я и сам не знаю, Берти. Могу сказать только, что ты был прав. В этот раз люди не проплыли мимо. Они целенаправленно прибыли на остров сирен. У них были чёрные палки, издававшие громкие звуки, пускающие дым, а самое жуткое – убивающие наповал. – Ангус вздрогнул и, собравшись с духом, продолжил: – Все начали падать замертво. Всюду была кровь. Сирены, вышедшие из-под нашего контроля, начали петь свою Песнь для моряков, но она не действовала. Люди продолжали нападать на нас, чего раньше не бывало. Я не успел ничего предпринять. Что-то больно ужалило меня в ногу. Но это оказалось не насекомое, а какое-то маленькое приспособление. В голове мысли начали путаться, тело стало тяжёлым и непослушным, всё потемнело, и больше я ничего не помню. Очнулся уже здесь. Сначала они поместили нас всех в одну клетку! Представляешь?! Когда сирены очнулись, они были в бешенстве. Мы не могли их долго сдерживать Песнью. Она же не бесконечная! И в конце концов, нам пришлось защищаться когтями и крыльями. Вся ярость этих фурий обрушилась на нас! Если бы люди не вмешались, сирены и нас с тобой растерзали бы.

 Гилберт молчал, крепко стиснув решётку костями пальцев. Ему не верилось в происходящее. Никто никогда не рассказывал, и даже подумать не мог, что люди могут напасть на них. Зачем? За что? Этого просто не может быть!

– Филиппа эти бестии растерзали на месте, – тихо продолжил Ангус. – Нил был сильно ранен. Скоро и он нас покинул. А потом люди снова запустили во всех нас жалящие штуки, и мир вновь погрузился во тьму. Очнулись мы уже в разных клетках, прикованные цепями. В живых остались только мы с тобой и три сирены. Я пробовал с ними поговорить, но они лишь бесятся и шипят. Я пытался расспросить людей о происходящем, но, по-видимому, они нас не слышат. Как будто глухие… Только смотрят на нас с ненавистью и презрением. Что мы им сделали? Чем насолили? И что с нами будет?

 Гилберт осел на пол, обхватив руками колени. Непонимание огромным шаром разрасталось в нём, вытесняя мысли и наполняя всё его существо бездыханной пустотой. Слишком много вопросов. И ни одного ответа.

 В тусклом освещении его рассеянный взгляд обнаружил что-то на полу. Он протянул руку посмотреть, что это, и тут же отпрянул всем телом, опознав предмет. Место, на котором он только что сидел, было покрыто перьями, прилипшими засохшей кровью к полу. Гилберта охватили ужас и отчаяние, каких он никогда в жизни не испытывал. Обхватив голову руками, он сидел, уставившись пустым взглядом в стену.