К возвращению Харитона и Санёк взобрался на лодку.
– Всё в порядке? – спросил Михаил у старика.
– Да кто его знаит…
– Вас как зовут?
– Харитоном кличут.
– А…
– По батюшке Петрович.
– Замечательно.
Михаил протянул руку.
– А я Михаил.
– Ага. Михаил…
– Просто Михаил.
– Ну-ну…
Старик пожал руку.
– А это моя жена Альбина и сын Александр. Вы залезайте в лодку, Петрович. А я столкну.
– Ага… – Харитон долго застегивал телогрейку, не сводя глаз с Михаила.
– Что-то не так? – спросил Михаил.
– А чево могёт быть не так… Всё так.
Наконец, старик залез в лодку, пробрался к движку.
Откуда-то издалека ветер принёс колокольный звон. Михаил замер.
– Что это? – спросил он у старика.
– Чево? – старик прислушался. – А! Монастырские звонят. Праздник нынче: Троица. Завтра Духов день, «русальная неделя», стало быть… Берегись утопленников – защикотят, – старик усмехнулся и, подмигнув, обратился к Саньку: – Щикотки боисся?
– Да нет… не очень, – ответил Санёк.
– А что за монастырь? – поинтересовался Михаил.
– Мужской монастырь. А как называется… не упомню. Я в энтом не разбираюсь.
– А далеко отсюда? – не отставал Михаил.
– А для кого как. Кому надоть – близко, а кому поперек – далеко. За горой, отседа не видать. Старики говорили, будто до него с островов можно дойти.
– Как это?
– Миш, ну что ты пристал к человеку! Поехали уже!
– Погоди, Аль!
Харитон помолчал, откинул крышку моторного отсека.
– А будто под водой дорога имеется. Кому шибко надоть, она, стало быть, всплывает в нужную пору. Да то враки всё. Выдумки стариковские. А можа, и правда. Я не ходил. Мне без надобности.
Михаил столкнул лодку на воду и ловко запрыгнул на нос. Харитон зацепил пусковой ремень, дёрнул. Движок схватился сразу. Старик устроился на корме, у рулевого рычага и повёл лодку от берега.
– Дамочку не продуит? А то у меня одеялка в рундуке… если что…
– Аля, ты как?
– Нет-нет! Не надо.
Михаил дал старику отмашку: – Порядок!
Харитон закрыл крышку моторного отсека. Шум от мотора убавился.
– Вам куда надоть?
Михаил прошёлся взглядом по островам.
– Давайте вон на тот остров… Второй справа. Там вроде песочек…
– Ага, пясочек, – согласился старик и направил лодку к указанному острову. – Все туда норовят… Мы его сбоку обойдём, тута тина одна.
– Там как… тихо?
– Как в гробу, – пошутил Харитон без улыбки. – Нынче тихо. А лет десять-пятнадцать…
– Что?
– Всяко бывало… Ваши донимали, городские… Наших тожа посдёргивали с мест… на лёгкие хлеба соблазнили… дурью маялись, прости Господи!..
– Хулиганили?
– Ну, ты понимаишь!.. У нас хорошо. Вольготно. Отдыхнёте на славу. Оно, конечно, ввечеру гвалту бываит многовато… Надерутся, песни орут… А то и фоерверки запускают… А так тихо…
Из протоки выскочил глиссер. Перед самым носом Харитоновой лодки развернулся и полетел обратно. Старик быстро вывернул руль поперёк волне.
– Вона чево вытворяют… дуроломы! – пожаловался старик. – Шуму от их по всей реке…
– Ничего. Найдём местечко.
– Найдёте… – старик быстро глянул на солнце из-под руки. – С утра ничево… А как раскочегарит, держись. Тольки вода и спасаит…
Ровно стучал мотор. С реки дул ветер. Лодка, уверенно разрезала волну.
Альбина сидела боком к движению, тело напряжено, руки вцепились в скамью.
По центру, лицом к ветру устроился Михаил, рядом Санёк. Михаил настроенный благодушно, обнял сына за плечи, смотрел на жену и улыбался.
– Расслабься, Аль!
Альбина, прикрыв глаза, улыбнулась в ответ и перевела взгляд на воду.
