– А может, бензин кончился? – предположил Михаил.
Харитон сунулся проверить.
– Тьфу! Едрёна канитель! – старик черканул рукой по седой шевелюре. – А канистру дома оставил, балда! Тода я вас тута, с энтой стороны острова высажу… Согласные?
– Пойдёт! – ответил Михаил.
– А уж вы сами, по леску, выберетесь на тот край, к основному руслу. Тута трава да тина, а тама простор, пясочек… И уж денег с вас не возьму тода… раз тако дело…
– Нет проблем, отец.
Михаил достал кошелёк, отогнул две сотни и вручил старику.
– Годится?
– Годится! – ухмыльнулся старик, принимая деньги.
– Давай, Санёк! Жми к берегу. Лево руля! – командовал Михаил.
Ближе к берегу сплошной скатертью пошла ряска. Вёсла то и дело цеплялись за траву, и они нагружались мокрой мохнатой зеленью. Санёк совсем выбился из сил.
– Левым, левым греби! – командовал Михаил.
– Ну, пап, я не могу больше…
Лодка была тяжёлая, и Санёк с трудом управлялся с вёслами.
– Ладно, отдыхай.
Михаил сел за вёсла, а Санёк стал рассматривать ряску, заглядывал в тёмные окна воды, проделанные вёслами, где причудливо шевелились многочисленные водоросли.
– А здесь он может всплыть? – вдруг спросил Санёк у старика.
– Кто? Бориска-то? Может. Он такой.
Санёк убрал руку с борта и сдвинулся от края лодки к центру. Старик рассмеялся беззубо.
– Нет, тута не всплывёт. Травы больно много. Запутаится.
Вскоре по бортам прошелестела прибрежная осока, и лодка ткнулась в земляную колдобину.
Михаил составил вещи на нос и выпрыгнул на твёрдую почву. За ним лодку покинул Санёк с удочками наперевес. Потом Альбина. Михаил сгрузил вещи, столкнул лодку, и Старик, на вёслах, отправился обратно.
К основному руслу вышли скоро – островок был длинный, но неширокий. Несмотря на жару, с реки дул ветер, и по тёмной воде гуляли белые барашки.
Над водой с криком носились чайки – верный признак присутствия рыб.
По основному фарватеру плыл большой теплоход. На берегу повсюду лежали, ходили, сидели, купались отдыхающие.
Но вот Санёк, забежавший вперёд, подал голос, видимо, нашёл подходящее место.
– Идите сюда!
Через час на уютном пятачке в конце острова, между деревьями, стояла палатка, рядом было устроено кострище, возле которого лежала большая охапка валежника из лесочка.
Для начала пили чай из термоса с бутербродами.
– Ну что, тебе нравится здесь? – спросила Альбина у мужа.
– Вполне. Вон она река. Песочек. И никого не видно.
– И нас не видно! – вставил Санёк, допивая свой чай.
– Естественно. Какие планы, Санёк?
– Я хочу на рыбалку. Можно твой спиннинг?
– А ты умеешь им пользоваться?
– Нет.
– Пойдём, покажу.
Михаил поднялся.
– Как ты себя чувствуешь, Миша? – спросила Альбина осторожно.
– Да нормально. А что?
– Ничего. Просто спросила.
Михаил и Санёк отправились на рыбалку, а Альбина, переодевшись для загорания, окунулась разок и улеглась на солнышке неподалёку от палатки.
Ночная русалка
Тот же остров, то же место, только пятнадцать лет назад.
Вечер. В небе полная луна. Ярко горит костёр.
У костра сидят Михаил – ему всего двадцать пять,
Артём – он чуть постарше,
худощавый мужик с бритой головой по прозвищу Череп – ему около тридцати,
Совок – крепкий детина с плотной шеей и широким бритым затылком,
и Рита – весёлая и смазливая, с длинными распущенными волосами, деревенская девушка лет восемнадцати.
На брезентовой подстилке водка, «шампанское», шашлыки и прочая закуска. Веселье в разгаре. Несмотря на тёмное время суток, воздух горяч, и все по пояс голы. На Рите тоже только короткая юбка да простой лифчик. Она изредка икает и тут же смеётся над этим, поправляя бретельку лифчика, который постоянно спадает, приоткрывая белую девичью грудь.
