ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ КОРПОРАЦИИ «ПАРАМАУНТ ПИКЧЕЗ» Б П ШУЛЬБЕРГ.
МАРЛЕН (С телеграммой в руке). Какая самоуверенность у этих типов! Подразумевается, что я не смогу сказать «нет». Они меня даже поздравляют!
Но, дудки! Я не поеду в Америку! Страну, которая делает из собаки кинозвезду нельзя принимать всерьёз!
Читает:
«Имею удовольствие пригласить вас влиться в блестящий состав»…
Нет уж. На семь лет! Это не игрушки. У меня семья и дочери пять лет. Они хоть что-нибудь соображают?
«До трех тысяч пятисот долларов в неделю»… Это просто смешно! У них вечно одни доллары на уме! А если они передумают, когда мы приедем? И что? Я так и буду таскать своего Ребёнка через океан?
ШТЕРНБЕРГ. Не передумают. Когда я покажу им наш фильм, они поднимут гонорар и будут тебя умолять. А ребёнок? Ребёнок получит только больше солнца и собственный бассейн – что ж в этом плохого?
МАРЛЕН. Хорошо… Если ты так настаиваешь, Джо, я поеду в этот твой Голливуд, но сначала одна. Поглядеть, так ли всё «замечательно», как ты говоришь. Тогда я могла бы вернуться и забрать семью.
А если вдруг мне не понравится, а контракт уже подписан – что тогда? И как я могу быть уверена, что ты, и только ты, будешь моим режиссёром, Джозеф?
Нет, нет и нет! Все это слишком сложно!..
ШТЕРНБЕРГ (уходя). С меня хватит! Я уже наслушался глупостей!
МАРЛЕН (возвращает его). Джо! Постой!.. Ты должен понять меня! Все не так просто…
Руди, ну скажи ему ты! Скажи Джо, что я не могу оставить Ребёнка!
Ты слышишь, Руди?! Почему ты молчишь?
РУДИ. Если ты действительно хочешь знать моё мнение, то я лично думаю, что тебе надо ехать в Америку. Ведь, это возможность, которая выпадает раз в жизни! Было бы просто глупо её от себя отпихнуть. Ну, а мы с Марией, конечно, будем тебя ждать. Не волнуйся.
МАРЛЕН. Глупец!.. Ты ничего не понимаешь!.. Ничего! Если б ты мог хоть на секунду посмотреть дальше собственного носа!..
РУДИ. Я все прекрасно вижу. Пожалуйста, перестань капризничать и разыгрывать нам эти сцены. Ты сейчас не на работе.
МАРЛЕН. Что ж, милый… Хорошо! Но, заметь – ты сам это сказал! Если я уеду, то уеду по твоему совету, Руди. Запомни! Хотя, думаю, ты вряд ли понял, что именно сейчас сделал!
РУДИ. От судьбы не уйдёшь, Марлен. И порой бесполезно ей сопротивляться. Се. Ля. Ви.
5 песня. О судьбе.
В моём саду цветок расцвел,
И счастлив был,
Что просто жил,
Ведь он не ведал для чего
Его садовник посадил.
Цветок расцвёл, и свой удел
Себе придумал, как сумел:
Он всем готов был раздавать свой божий дар —
Нектар.
Припев:
Сильный сам вершит судьбу,
Если он отважится,
Или это всё ему только кажется?
Цветок и горд и счастлив был.
Вся жизнь – весна.
И цель ясна.
Он диких пчёл к себе манил
Порой без отдыха и сна.
Но не дано нам угадать
Зачем нам жить и умирать.
И вот сорвали и вплели в большой венок
Цветок.
Припев.
5. Съёмки «Марокко» (любовь к Штернбергу)
Туман. Палуба корабля. Марлен в черном, в шляпке с вуалью со вселенской тоской в глазах. Она некоторое время смотрит на воображаемого (или реального) партнёра, и произносит текст. Последние буквы сильно акцентируются и звучат почти как «лллБ».
МАРЛЕН. I won’t need any heLP…
ШТЕРНБЕРГ. Стоп! Ещё раз. Нежнее, мисс Дитрих. Мягче.
Сцена повторяется. Начало нежнее, финал тот же.
ШТЕРНБЕРГ. Стоп! Перерыв десять минут. Всем освободить площадку. Прошу остаться только мисс Дитрих.
Марлен, дорогая, пойми, мы должны это сделать, во что бы то ни стало. Ты женщина-мечта, женщина-загадка, твои изображения уже стали идеалом для тысячи американцев! Подумай только, что одним этим звуком ты разобьёшь очарование всего образа.
