– Что такое «запеченные на хриле помидоры», мадам? – спросил он, вернувшись в точку А.
Мы, тихо заказавшие себе завтрак, расслабленно наблюдали за тем, как схватка набирает обороты.
– Ну, помидоры… такие красные, как яблоки. То есть, я хотела сказать, как сливы.
– Мадам желает сливы? – озадаченно спросил паренек.
– Нет-нет, помидоры, – уточнила мать. – Вы же знаете, что такое помидоры?
Лицо юного грека просветлело. Оказывается, она желает помидоры.
– Да, мадам, – улыбнулся он ей в ответ.
– Вот и прекрасно. – Она торжествовала. – Значит, тост с запеченными помидорами.
– Да, мадам, – с почтением повторил официант и отошел в дальний угол, где начал переговоры со старшим стюардом.
Греческая жестикуляция замечательна своей силой и выразительностью. Мы наблюдали теневой театр за материнской спиной. Видимо, стюард в доходчивой форме сказал официанту, что если тот не знает, что такое запеченные помидоры, следует пойти и спросить. Расстроенный официант снова подошел к матери.
– Мадам, как готовить на хриле? – печально спросил он.
До этой минуты у матери складывалось впечатление, что ей наконец удалось разрушить языковой барьер, воздвигаемый греками. И тут она сдулась.
– «Хриль»? – переспросила она. – Что это? Я не говорю по-гречески.
Официант потерял дар речи. Это ведь изначально была ее идея. Он посчитал, что она несправедливо пытается переложить всю вину на него. Заказала на хриле и сама не знает, что это такое. Откуда же ему знать?
– Мадам желает помидоры, – начал он сначала.
– На тосте, – повторила она.
Он в задумчивости отошел и вступил в очередную перепалку со старшим стюардом, который в результате отправил его на кухню.
– Как будто ты снова в Греции. Ничего не могут сделать как надо, – пожаловалась мать.
А мы ждали второго раунда. Золотое правило с греками: ты должен быть готов к худшему и постараться получить от этого удовольствие.
После затяжной паузы официант вернулся и поставил перед матерью заварной чайник и тарелку с ломтем хлеба и двумя сырыми помидорами, разрезанными пополам.
– Но это не то, что я заказала, – возмутилась мать. – Они сырые, и это обычный хлеб.
– Помидоры, – упрямо стоял на своем паренек. – Мадам сказала «помидоры».
– Запеченные, – заспорила она. – Специально приготовленные.
Официант молча на нее вытаращился.
– Послушайте. – Мать растолковывала ему, как недоразвитому ребенку. – Сначала делается тост, понимаете? Вы делаете тост.
– Да, – тупо подтвердил он.
– Хорошо, – продолжала она. – Затем вы кладете на него помидоры и запекаете. Я понятно объясняю?
– Да, мадам. Вы это не хотеть? – Он показал на тарелку.
– В таком виде не хочу. Принесите запеченные, – сказала мать.
Паренек унес тарелку и вступил в новую перепалку со стюардом, чье внимание теперь требовали прибывшие греческие пассажиры, в том числе три знакомые нам толстухи.
Мы с интересом следили за тем, как официант поставил тарелку на рабочий стол, а затем расстелил салфетку, как фокусник, собирающийся показать сложный трюк. Наши целеустремленные взгляды привлекли внимание матери и Марго. Они обернулись и увидели, как он аккуратно кладет в салфетку хлеб и сверху помидоры.
– Господи, что он собирается делать? – спросила мать.
– Исполнит какой-то древний греческий ритуал, – объяснил ей Ларри.
Официант завернул бутерброд в салфетку и двинулся вроде бы в нашу сторону.
– Он что, хочет подать мне это в таком виде
