Кэнди, напевая «Я люблю тебя до слёз», нанесла на лицо боевой раскрас: красная помада, чёрно-белые тени, персиковые румяна и золотая подводка. Затем Кэнди начесала волосы расчёской с частыми зубьями и соорудила такую же причёску, как у Гели.
— Помоги затянуть шнуровку, — позвала Кэнди, расправляя на постели красное платье из люрекса, отороченное красным боа из перьев и с шёлковыми лентами на спине.
— Ух ты! Классное, — залюбовалась Геля.
Облачившись в платье и обув красные лаковые туфли, Кэнди взяла Гелю за руку и подвела её к большому зеркалу в коридоре. Они встали плечом к плечу, похожие как сестры.
— Ну и кто тут мышь белая? — Кэнди толкнула Гелю бедром.
— Если бы не помада, я бы тебя расцеловала, — Геля стиснула подругу в объятьях.
— Я что-то слышала про твою любвеобильность, — рассмеялась Кэнди, выбираясь из её рук. — Думаю с первым мифом про мышь мы разобрались.
Геля приняла перед зеркалом соблазнительную позу и ответила своему отражению:
— На сто процентов!
— И в глазах твоих, подруга, та же Гелла живет, — Кэнди подмигнула Геле. — А потому предлагаю переименовать тебя в честь нее, если не возражаешь, конечно. Геля звучит как-то слишком нежно для нашего неспокойного времени.
— Гелла? — Геля посмаковала новое имя. — Что-то в этом есть. Согласна!
Кэнди сменила кассету на магнитофоне. Из динамиков зазвучала песня из американского фильма «Кабаре».
— Давай подвигаемся. Тут, конечно, не развернёшься, но мы попробуем.
Кэнди, выдала такой чарльстон, что ноги сами пустились в пляс. Геля понимала Кэнди с полужеста, и ей казалось, что с каждой секундой она становилась на неё всё больше похожей. Вернулись уверенность в собственных силах и вера в завтра.
После танцев были ещё закуски и кампари, смех и сплетни. Спать легли далеко за полночь. Геля долго не могла заснуть. Смотрела в потолок и представляла новую жизнь — яркую, фееричную, полную приключений. Без боли и страха. С благодарностью Геля прижалась к посапывающей Кэнди. Вот только как Артур отнесется к ее новому занятию? Геля мысленно видела себя уже в свете софитов, когда ночной стук в дверь разрушил её фантазии.
— Кэнди, стучат! Кто это может быть? — разбудила Геля подругу.
Та сладко потянулась, и не открывая глаз пробормотала:
— Геля, детка! Мы же в твоем номере… Как вариант, твоего Артура не пустили на службу без собачьих жетонов.
В дверь настойчиво забарабанили чем-то тяжёлым.
Кэнди окончательно проснулась, села в постели и заорала:
— Да вы задолбали!
— Откройте, милиция! Юля, я знаю, что вы здесь!
— Упс! Привет от господина Белова! Ну я ему устрою. — пророкотала Кэнди и, как была в красных шёлковых маечке на тонких бретельках и шортиках, прошествовала к двери, не торопясь её открывать. — Представьтесь! Может я сменю гнев на милость.
— Оперуполномоченный Кобылин, мы с вами беседовали утром.
Геля встала рядом с подругой, поспешно запахнув на поясе короткий синий шёлковый халатик.
Кэнди открыла дверь, и Геля с трудом сдержала смех. На лице Кобылина выступили все оттенки красного, а его спутник выронил папку и бросился собирать разлетевшиеся из неё листы.
— Ну что застыли как лоси в болоте? — Кэнди прислонилась плечом к стене.
— Можно войти?
— Если есть предписание, то да. А нет — мы отправляемся дальше спать.
— Юлия Андреевна, дело в том, что Белов Эдуард Венцеславович был застрелен сегодня ночью, — взяв себя в руки, промолвил Кобылин со скорбным выражением лица. — Одна из версий — самоубийство. Вы же знаете, у него пропали очень важные бумаги.
