– Ваш господин с мышиной фамилией еще в конторе?
– Четверть часа, как ушёл.
– Вот ведь! Не успел я! – Аким почесал в затылке, сдвигая на лоб свою фуражку. – Разговор у меня к нему. Похоже, важный. Касаемо ограбления.
Глебушкин подался вперёд, беря дворника за плечо:
– Видал что?
– И видал и слыхал. Видать, разбойники тута ходют. Близко. Ругались меж собою.
– Пойдём. Погоди, только у Демьян Устиныча отпрошусь со службы.
Но начальника не месте не оказалось. Он решил сопроводить Лихоимцева к генеральше лично.
– Скажи ему, что я в полицию. К Мышко. Сведения новые появились. – Попросил Глебушкин Аполлинария составить ему алиби. Глаза его при том горели яростным азартом, какого ранее он никогда за собою не замечал даже. Чувство голода покинуло его разом. Калач был благополучно забыт им на столе.
– Смотри, Савелий, только быстро. И не найди себе на шею ещё каких приключений! – Аполлинарий улыбнулся. Он начинал обнаруживать к своему товарищу по службе дружескую симпатию. Тот намедни тепло поблагодарил его за помощь и заступничество и даже угостил половинкою калача, не принимая отказа, хоть у самого было в обрез денег. Аполлинарий, решивший отказаться сперва, угощение всё-таки принял, так как понял, что наблюдает пред собою рождение того самого типа нового человека, о появлении какого он мечтал со товарищи. Увлекшись сей философией, он позволил себе участвовать в паре студенческих выступлений противу особенно злобных преподавателей, не дающих житья. За что и поплатился отчислением.
Глебушкин кивнул и пожал приятелю руку. А после бросился вон, накинув небрежно свою старую шинель на плечи и приподняв воротник. Смотрелось все очень красиво, но Глебушкин, похоже, даже не догадывался, что являет собою для кого-то образец, схожий чем-то с героями из романов популярного писателя Достоевского. Аполлинарий читал его книги и даже обсуждал их с друзьями.
Дверь захлопнулась. Аполлинарий зевнул, потянулся, и его рука упала во что-то мягкое, когда он положил её на стол. Он вздрогнул, оглянулся и увидал кота Василия, который, сидючи преспокойно на его столе, разглядывал половинку калача.
Тот ему, похоже, не нравился, он искренне не понимал, а что тут, собственно, есть?
– Васька, ступай-ка, братец, вон. А то вернётся Демьян Устиныч, будет тебе! – Аполлинарий, противу своих слов, всё-таки не удержался, чтобы не почесать кота за ухом и опустить пальцы в его густую шерсть. Тот тотчас же затрещал, щуря глаза и старательно подставляя уши и тем указывая, где чесание сие доставляет ему большее удовольствие.
Аполлинарий рассмеялся и счастливо вздохнул. Он вчерашнего дня решился написать отцу. Ответ пришёл через короткое время. "Жду тебя дома, сынок" было начертано на бумаге неровным от волнения почерком.
*
Мышко на месте тоже не оказалось. Сказали, что он отбыл по делам и, когда вернётся, неизвестно. Поинтересовались срочностию вопроса и предложили искать помощника начальника дома. В этот час он мог навестить матушку, которая ,по слухам, была больна простудою и нуждалась в уходе.
Отправились к нему на квартиру. На лестнице их чуть не сбил с ног мальчишка-посыльный, что почти кубарем слетел по ступеням. Аким крякнул, уцепившись за перила и провожая его взглядом:
– Экий ты прыткий, братец!
– Извиняйте, дяденьки! – Донеслось до них снизу. Они покачали головами.
Матушка сидела в креслах с вязанием. Окна были прикрыты портьерами, создавая в комнатах уютный полумрак. Старушка тепло улыбнулась вошедшим, предложив чаю. Глебушкин и Аким отказались, смущенно замерев на пороге. Тогда она, поправив седые букольки, что прятались под большим чепцом, сдвинула очки на нос и сказала, помигивая одним глазом:
