Пиши мне, дорогая. Исполни, что я здесь прошу. Гуляй с Сашкой, ешь больше и лучше. Сейчас едем вперед, все далее на запад. Надеюсь, увидимся скоро. Целую и обнимаю тебя крепко. Я знаю, как тебе тяжело. Поцелуй за меня изголовье могилы моего святого любимца.
Поцелуй Сашку.
Привет всем, кто помнит меня. Твой Андрей.
В исполком Советского района г. Москвы.
14 сентября 1944 г. Москва.
Прошу Вас рассмотреть мою просьбу об усыновлении моего внука Платонова Александра Платоновича – и удовлетворить мою просьбу, оформив ее законным порядком.
Эта моя просьба вызвана следующими причинами:
1. Мой сын Платон Андреевич Платонов умер. 4 января 1943 года от туберкулеза легких в возрасте 20 лет. Незадолго до смерти, ясно понимая свое безнадежное положение, он обратился ко мне и своей матери, моей жене, с просьбой не оставить его сына Александра, тогда только что родившегося, нашим постоянным попечением. Сын просил нас [два слова нрзб] содержать его рожденного ребенка, но именно усыновить его, заботиться о его воспитании, помогать ему вплоть до его зрелости во всех отношениях. В день своей смерти наш сын, очнувшись от агонии, повторил свою просьбу. Мы с женой уверили сына, что его просьба будет нами свято исполнена.
Уже одной этой причины достаточно, чтобы дать мне право на усыновление своего внука, потому что исполнение завещания умершего отца должно быть священным и обязательным делом.
2. Мать моего внука, Тамара Григорьевна Платонова – молодая женщина, студентка Строительного института. Она должна учиться до окончания института еще несколько лет. Сейчас, а равно и в предстоящие годы ученья она не имеет и не будет иметь заработка, поэтому она сама нуждается в материальной поддержке, следовательно, тем более она не в состоянии содержать ребенка. Понятно, однако, что из этого не следует, что права Т. Г. Платоновой как матери должны быть как-либо ущемлены. Вопрос идет лишь об усыновлении мною, на правах отца, своего внука, причем без согласия Т. Г. Платоновой как матери я никаких мер в отношении, скажем, места проживания усыновляемого внука, методов его воспитания и пр[очего], с чем, допустим, не будет согласна Т. Г. Платонова, принимать не буду. Права Т. Г. Платоновой должны быть полностью сохранены за нею, я же беру на себя в отношении усыновляемого внука, по существу, только материальные и нравственные обязанности, избавляя от них, пока я жив и работоспособен, и мать, и государство. Это совершенно ясное и бесспорное положение.
3. Как писатель, я имею литературное наследство, т. е. изданные книги, напечатанные в журналах произведения, драматургические произведения и другие литературные работы. Как уже изданные литературные произведения, так и те, которые издаются теперь и будут изданы в будущем, я хочу завещать своему усыновляемому внуку – с тем чтобы он, после моей смерти, стал моим душеприказчиком. Опыт прошлого показал, что такого рода своеобразное наследство, как литературные произведения, нуждается в наследниках-душеприказчиках, а таковыми, конечно, могут быть лишь самые близкие по духу и по плоти люди. Я хочу, чтобы моим наследником-душеприказчиком явился усыновленный внук.
Если в дополнение к изложенной просьбе Вам необходимы будут какие-либо новые данные, то я их немедленно представлю Вам.
Майор, член Союза Советских писателей,
специальный военный корреспондент газеты
