Я закрыл айпад.
– Погоди, а Зайчик? Я хочу посмотреть на этого парня.
Она положила руку на мою. Я накрыл ее ладонью, спрятал в раковину своих рук.
– Зайчик на фотках не получился – сплошное размытое пятно. Комок белого пуха. Круглый толстый комок белого пуха. Он все время скакал и метался по сцене. Не получились фотки.
Я подумал еще немного, вспоминая:
– Правда, он стоял спокойно несколько минут, сложив на груди руки, пока Снегурочка пела младенцу колыбельную. Но это была такая колыбельная, мама дорогая! Я едва не заснул. Дети едва не заснули.
– Напой.
Катя не забирала руку.
– Гм… Я не уверен, что помню. Что-то вроде: спи, моя девочка, спи, ветер песком не скрипи, малышку теплее укрой, песенку тихо пропой: спи, моя сладкая, спи, лисичка, спеши по степи узкой укромной тропой, песенку девочке спой: спи, моя рыбонька, спи, птичка, нас в дом пригласи, малышку мою успокой, песню ей тихо пропой: спи, моя сладкая, спи, зайчик, малышку спаси, в норке скорее укрой, песенку крошке пропой…
– Я поняла, – прервала меня Катя. – Сама чуть не заснула. А дальше?
– Дальше? – может, получится сократить прелюдию. – Поедем ко мне?
– Давай посидим здесь, пока метель. Закажешь мне пирожное?
– Конечно, – я показал официантке на пустую тарелку.
– Я спрашивала, что было дальше, у вас на утреннике?
Официантка в гномьем колпаке примчалась с пирожным и унеслась обратно на кухню. Они смотрели оттуда в зал, три пары узких глаз сверкали из темноты.
– Самое веселое началось потом. Хотя не сразу, сначала было скучно. Очень скучно. Снегурочка принялась рассказывать Зайчику сказку про злого царя, который боялся новорожденного младенца, потому что решил, что тот свергнет его с трона. Тут некоторые напряглись, но сказка же, для малышей, все дела. В общем, царь сопротивлялся такому ходу вещей и приказал убить младенца. А поскольку он не знал, который младенец его победит, то приказал убить всех малышей.
Это была долгая и скучная история. Не знаю, к чему Марина рассказывала ее детям. Естественно, они принялись шуметь, пока она говорила. Никто ее не слушал.
Но тут на поляну прокрались Кикимора с Лешим и – подстрелили Снегурочку. Сразу все проснулись, раскрыли рты и уставились на сцену. Зайчик, конечно, заверещал, запричитал и понес Снегурочку в свою норку.
Он нес младенца, который проснулся и решил разораться прямо во время представления. Он волок Снегурочку, причитающую из‑за простреленной ноги. Ногу она все время путала, то правую за собой волочила, то левую.
Кикимора с Лешим скакали вокруг Зайца, один его ногой двинул, другая огребла палкой. Дети были в восторге: кричали, хлопали, улюлюкали. Полный тара-рам.
Короче, он дотащил их до норы и спрятал внутри. Кикимора с Лешим побежали звать Снеговика. Дети кричат. И тут я появляюсь, Снеговик. На глазах черное ведро, дышу через жестянку, под ведром – ухмылка красной краской.
– Красава, – облизнулась Катя.
– Я оглядываю зал, спрашиваю детей: ребята, вы Снегурочку с Новым годом не видели? Куда они побежали? Это Маринка решила встроить интерактив в сюжет. Думала, они за нее заступятся. А дети, все, как один, дружно: ВОН ОНИ!
Кикимора с Лешим переглянулись неуверенно: правда, знаете? Где же они?
Дети тянут руки, показывают: вон! У Зайчика! В норе у Зайчика! Марина с Зайчиком опешили, не знают, что делать. Это надо было видеть – как линяла ее улыбка, как горели глаза у детей.
