– О мосте. О том, что было на балу. О нашей поездке в Лимерию. И о том, что ты запретил мне выходить за него замуж.
– Ты ведь сама была против, – усмехнулся спутник. – Разве нет?
Рассказывать брату о чувствах к Тадимару не хотелось. Понятия не имела, как он отреагировал бы на подобную откровенность после запрета выходить замуж за арссийского короля.
– Не знаю.
– А я знаю. И уже говорил о причинах, по которым не стоит этого делать. Ты и так уже одна из правителей Терра Арссе. И Тадимар без того обеспечивает нашему королевству помощь. Не усложняй столь прекрасно складывающуюся ситуацию. Хочется замуж – выходи за кого-нибудь другого.
– Не хочется, – фыркнула я раздраженно и отвернулась.
Тоже мне, нашелся знаток женской души. Раньше общаться с Дэем было значительно проще. Можно было доверять ему всё, что угодно. И он всегда нашел бы выход из любых проблем, поставив мои интересы превыше всего. Но с тех пор, как брат надел на свою голову вивианскую корону, он перестал быть прежним. А в том, кем он стал теперь и можно ли ему доверять, теперь предстояло разобраться.
Опустевшие деревни остались позади, когда я повернула голову к своему спутнику и заметила на его губах легкую усмешку. Хотела было поинтересоваться о том, что его так развеселило, но внезапно в глазах потемнело от внезапного иррационального чувства.
Дыхание резко застыло в горле. Картинка перед глазами пошла пятнами, а мышцы натянулись от напряжения, словно струны. Что это? Тревога? Но разве для неё есть причины? Вокруг ведь – ни души.
– Стэйси? – насторожился брат, заметив моё напряжение. – Что с тобой?
Дрожащие пальцы сами собой сжали поводья Валаара. Къярд, ощутив мои эмоции, протяжно заржал. От этого ржания встали дыбом короткие волоски на затылке, а где-то вдоль позвоночника пробежали неприятные колкие мурашки. Отозвалась коротко, удивившись тому, что мой собственный голос звучит так сдавленно и хрипло:
– Не знаю. Ты не чувствуешь ничего странного?
Дэймос прищурился. Обвел замершие окрестности пристальным взглядом. Как драконоборец и бывалый охотник он тоже должен ощутить эту леденящую душу опасность, буквально витающую в воздухе. Почти осязаемую.
Но брат отрицательно качнул головой:
– Нет. Что именно тебя встревожило?
А я не могла ответить на его вопрос, потому что сама не понимала, что послужило причиной внезапного ужаса, переполнившего меня до краев. Предчувствие? Не успевшая оформиться в слова неприятная мысль, проскользнувшая в сознание? Паника?
Пожалуй, паника – самое подходящее определение моему состоянию. Ощущению, будто холодные скользкие щупальца сжали всё тело, не давая вдохнуть, и пошевелиться. Но разве есть причины паниковать?
Воздух застыл в легких, будто от удушья, когда я внезапно поняла причину. Мне действительно ничего не угрожало, иначе бы Дэй ощутил опасность первым. Опасность угрожала Тадимару, с которым мы все еще были связаны. И такого животного страха обычно сдержанный Следующий, кажется, не испытывал ещё никогда.
От этого осознания взгляд в отчаянии заметался по сторонам, в надежде понять, что происходит и могу ли я что-то сделать. Но безмолвные голые деревья лишь качали ветками на легком ветру, гнавшем по насту сверкающую поземку.
– Нужно вернуться, – коротко бросила я, умоляюще глянув на Дэймоса.
Он ожидаемо опешил от такого заявления:
– Что? Зачем? Что-то случилось?
Брат явно не принял меня всерьез. Не чувствуя того ужаса, что успел уже охватить меня, он, скорее всего, предполагал, что я просто забыла что-нибудь, или испугалась предстоящего пути. И готов был успокоить, переубедить и продолжить путь.
