Девушка. Ой. А у вас мама умерла?
Комиссар. Да не верьте вы ему. Матери у него действительно нет. Но ее никогда и не было. У таких, как он, не бывает матерей. Такие, как он, заводятся сами по себе. От экологического, так сказать, запустения. Из радиоактивных осадков.
Девушкаглядит ошарашенно.
Командир. Продаете вы топор или нет?
Девушка. Ой. Я лучше пойду…
Комиссар. Стойте. За топор даю авто. «Сааб». Правда, он красный. Ну, перекрасите…
Командир. Да погоди ты… Давайте лучше знаете, что? Вы нам – топор, а я на вас – женюсь!
Девушка хихикает.
По рукам! Только я на вас не женюсь. Вот мой друг, пожалуй, женится. Он на всех женится, кто его ни попросит.
Комиссар. Выходите за меня, я вам бигуди подарю.
Девушка хихикает.
Девушка. Воздух у вас какой-то тяжелый. Открыли бы окошко. (Оглядывается.)
Комиссар. Э, нет. Вот это не надо! (Пальцем грозит.)
Командир. Окно у нас в торце. А на торце нашего дома висит плакат.
Комиссар. «Слава „МММ“! Не забудьте выключить телевизор!»
Командир. И мы гордимся этим.
Комиссар. И никакие окошки нам ни к чему.
Девушка. У вас что, совсем нет окна?
Комиссар. Как видишь, родная.
Командир. Жили-были Командир и Комиссар в темной комнате с огромным окном.
Комиссар. Ну, голубушка. Давай сюда топор, и бежим под венец.
Девушка хихикает, качает головой.
Командир. Да вы не смотрите, это мы сейчас в неглиже. На самом деле мы башлевые ребята. У меня – публичный домишко тут, на углу Подкопаевского, а мосье Комиссар неплохо зарабатывает киллером по вызову. Правда, он безручь, нескладь и никого не может как следует убить. Вечно только весь перепачкается…
Девушка (испуганно). Врете вы все.
Комиссар. Честное слово – красная звезда – дедушку Ленина – обманывать нельзя!
Командир. Соглашайтесь. Комиссар – классный парень.
Девушка. А он правда комиссар?
Командир. А кто же он? Конечно, комиссар. Ведь командир – я.
Девушка. Какой командир?
Комиссар. Какой, какой… Картотечный.
Девушка глядит ошарашенно.
Командир. Послушайте, барышня. Вы картошку едите? А откуда она берется, знаете? Ее собирают студенты, из числа которых сначала избираются командир и комиссар. Происходит это в осенних полях, где гуляет ветер, а кругом лежит притихшая, грустная, ненаглядная земля, которую раньше называли Родиной Октября.
Комиссар. Ноября.
Командир. Октября.
Комиссар. Ноября.
Командир заносит кулак над забинтованной головой Комиссара, но прячет руку в карман.
Комиссар (угрожающе). Отдаешь ты, наконец, топор, моя радость?
Девушка (запихивает топор в портфель). Пойду я…
Командир. Ладно. Кроме шуток. Давай расскажем ей все как есть.
Комиссар. Понимаете, вот мы с ним друзья, он командир, я комиссар. Но вся заковыка в том, что по странному совпадению мы влюблены в одну и ту же женщину.
Командир. В стюардессу. Причем влюблены мы в нее по уши, без задних ног, до потери пульса.
Комиссар. Летаем всюду за ней. А я уже не могу, меня тошнит. Я даже слово «самолет» не могу… Фу, опять тошнит…
Командир. Ссоримся, ревнуем. Вчера этот псих меня чуть не удушил.
Комиссар. И бизнес дал трещину.
Командир. Да, у Комиссара в благотворительном обществе милосердия совсем зачахла торговля танками, да и я давненько не наведывался в свою русско-японскую контору, где состою коммерческим директором.
Комиссар. Дружба врозь, работа не ладится, жизнь проходит мимо…
Командир. И мы решили…
Комиссар. Чтобы прекратить это безобразие…
Командир. Что один из нас сядет в машину и свалится с моста в Москва-реку.
