– Алёна. И мы расстались пару месяцев назад. Девушка, которую я везу к друзьям на дачу – это ты. И расскажи-ка, что за передача сумки под подъездом была? – проговорил как можно нейтральнее, выезжая на проспект. Рано утром в субботу одно удовольствие ехать – никаких пробок.
Ларька отвернулась к окну и буркнула:
– Вещи свои забирал. Валялись у меня в квартире, а тут он вспомнил…
– А почему у тебя валялись?
– Да потому что кидает, где ни попадя, потом найти не может, – всё также не поворачиваясь ко мне лицом, пробубнила Илька. Наверное, что-то необычайно интересное в окне увидела, ага.
– А поясни мне тугодуму, почему он вещи кидал у тебя в квартире?
– Пометить хотел, наверное, или надеялся, что я стирать ему буду. Ну что ты пристал? Видишь, я не в духе!
– Это-то я вижу, просто пытаюсь понять, что к чему, – миролюбиво ответил, чтоб ещё больше не драконить собеседницу.
– Да я сама не особо понимаю,– Илька вздохнула и, наконец-то, повернула голову в мою сторону. – Любовь он встретил, всей своей жизни, вот ему и понадобились срочно запасные носки и сумка со спортивной формой, которая у меня в кладовке валялась со времён прошлогоднего похода в спортзал.
– То есть вы с ним разошлись? И он решил забрать вещички?
– Наверное, и так. Правда, я не особо помню, чтоб мы прям сходились. Так, встретились два одиночества…,– и она махнула рукой. – А с твоей Алёной что случилось? Вышла в тираж? Уже объявил кастинг на вакантное место?
Ах ты же посмотри, какая зубастая. Только что фырчала и переживала из-за бывшего, а уже мне каверзные вопросы задаёт.
– Не сошлись во взглядах на будущее.
– Это что значит?
– Она замуж вышла за богатенького папика, а мне отвела роль молодого любовника. А я с такой ролью как-то не согласен.
– И где ты таких только находишь?
– В смысле таких? Пока одна была последние три года!– Ларькин вопрос обидел меня до глубины души.
– Как одна? То есть это была одна дылда, то блонди, то чёрная, то рыжая? А я думала, что ты просто выбираешь их на одно лицо: брови нарисованы, губы и грудь накачаны! – она аж глаза свои большие распахнула ещё больше от удивления.
– Вот спасибо, – я ехал и забавлялся с Иларии. Так спокойно познавать свои оплошности и ошибки может не каждый. – Теперь я обелён в твоих глазах?
– Да не особо. Если ты и не ходок, что ещё не факт, – она назидательно подняла указательный палец вверх, – то шантажист точно! Зачем меня тащишь на пикник?
– Чтобы ты провела приятно время в моей компании. Чтобы узнала меня с хорошей стороны, прониклась симпатией.
– Ты что, хочешь уменьшить мне процент с новой сделки? Мягко стелешь, чтоб я не отказалась от клиента? – зеленоватые глаза (наверное, поменяли оттенок из-за цвета одежды) сощурились.
Да где же я так нагрешил, что во всём она ищет подвох?! Хотя знаю где! Столько лет её подкалывать и злил, что теперь вряд ли поверит в мою симпатию, которая так вот с бухты-барахты появилась.
– Господи, Ларька, я просто позвал тебя к друзьям на дачу, отдохнуть. И всё, никаких подтекстов.
– Ладно, развлекай меня тогда содержательной беседой, приятной музыкой и кофе купи на заправке, – смилостивилась моя царевна. Не, королевна!
– Ты кофеманка? Кофе вредит цвету лица! – я отзеркалил её жест с пальцем, поднятым вверх, и широко улыбнулся.
– Нет, кофе в общем–то я не люблю. Но я полночи сидела над одной миниатюрой. Усну сейчас, – и действительно зевнула, едва успев прикрыть рот ладонью. На среднем пальце левой руки кольцо, золотое, простенькое, но явно с бриллиантами. Интересно, подарок Стёпкин не отдала или просто колечко.
