— Я не заставляю вас быть им мужьями в полном смысле этого слова. От вас лишь требуется ритуал с привязкой на ваши жизни, — продолжила Дариласа.
Мужчины кивнули, показывая, что поняли её.
— Женатому мужчине запрещено рисковать своей жизнью, — продолжила девушка. — Теперь я хочу знать о том, в каком состоянии находятся дела рода.
Она отошла, уступая место Роашу. Задавать вопросы и выносить решения собирался он. Дариласа была слишком неопытна во многих делах, поэтому пока прислушивалась к нему. Наги переглянулись, и вперёд выполз уже знакомый лекарь. Прокашлявшись, он начал докладывать о том, что они успели узнать по возвращении.
***
Ссадаши сидел в комнате, где его оставили ждать начала состязания. Состояние было какое-то отрешённое. Ничего не хотелось. Даже страха не чувствовал. Перед глазами продолжало стоять искажённое страхом лицо матери. Зашевелилось чувство вины. Если бы не он, то наагашейд… Хотя какая разница, когда? Старейшины рода рано или поздно потребовали бы проведения ритуального состязания. Но, боги, почему именно сейчас, когда и так полно проблем? Эта неделя прошла очень тяжело.
На следующий день после нападения нагов из рода Огладош во дворце царила настоящая суматоха. Всем что-то было нужно. Один наагашейд плевать хотел на всех. Первую лепту в начало хаоса внёс Вааш, который примчался во дворец ни свет ни заря, выпучив глаза от ужаса. Оказывается, он забыл забрать Моашу. Он вообще после всех событий забыл, что к нему приехала гостья. Нагиню он нашёл очень быстро в компании Иишея, ученика казначея. Эти двое сидели на полу в дальнем углу библиотеки и смотрели друг на друга с самыми идиотскими выражениями на лицах. Когда Вааш сказал Моаше, что он приполз за ней, та лишь рассеянно посмотрела на него и искренне удивилась, что ей приходится уходить так скоро.
Потом суматоху навёл наагариш Делилонис своими приказами. Сразу все куда-то поползли, засуетились… Шумели. Куда бы Ссадаши ни подался, везде был шум. Ругался король Дорин, когда узнал, что госпожа куда-то уехала. Сам король так и не уехал, хотя грозился. Шептались слуги и стража, обеспокоенно рычал кот Вааш…
А потом его родители узнали о предстоящем бое.
У мамы случилась истерика. Она так плакала! Кричала на отца, что не для того рожала детей. Отец же решил ползти к наагашейду и попробовать отговорить от этой идеи. Но наагалей Эош не выпустил его «ради пустой затеи». Приползли братья и неловко мялись рядом с мамой, не зная, как её успокоить. А ещё через три дня из поместья приехали старейшины рода.
Ссадаши спрятал лицо в ладонях. Его терзали самые мрачные мысли. Ещё вчера вечером их с братьями развели по разным комнатам и приставили стражу. Накануне боя им запрещено видеться друг с другом и общаться. Ссадаши уже знал, что первым его противником будет Даавлаш, его младший брат. Гоош и Ахвараш будут драться друг с другом. Ссадаши не хотел, но постоянно вспоминал разговор с отцом в императорском дворце, когда тот признался, что убил на таком поединке старшего брата. От жути внутри всё узлом завязывалось. У него никогда не было особо тёплых отношений с братьями, но при мысли, что он кого-то из них убьёт, накатывала волна ужаса. И этот ужас становился сильнее, стоило ему представить реакцию родителей на смерть одного из них.
У него даже мелькнула мысль отказаться от боя и отдать победу братьям. Но он не смог решиться на это. Помешала ли ему обида или желание что-то доказать… В принципе, неважно, что именно помешало. Он не смог. Ссадаши хотел попробовать стать главой рода, чтобы хоть кое-что изменить. Он страстно желал изменить это.
