Платон - страница 20

– Никак. Записка на столе, – ответил я, чувствуя, как угольки стыда в душе занялись пламенем, но отступать не хотел.

– Понятно: не ты, так тебя. На их косорукость полагаешься. Если я попрошу тебя не ехать, ты откажешься от своей затеи? – он опустил руки и подался вперед.

– Прости, нет, – слова дались мне с трудом. Я знал, что, проснувшись утром и протрезвев, приду к тому же решению и разговор придется начинать сначала.

– Понятно. Теперь моя очередь отпускать. Когда едешь? – спросил Пашка.

– Завтра, – ответил я.

Он полез в карман и достал коробочку.

– Кажется, мой подарок неожиданно обрел актуальность, – констатировал он и отдал ее мне.

Я открыл ее и взял в руки серебряное кольцо. Кольцо Соломона. Гравировка знаменитых фраз «все проходит» и «и это пройдет» была выполнена на греческом. Для безымянного оно оказалось великовато, я надел его на указательный палец правой руки и тут, присмотревшись, увидел надпись на ребре: «Ничто не проходит».

– Спасибо, Паш.

– И кто все будет доедать, для кого я столько заказал? – он широко улыбнулся и погрозил. Серьезность и печаль улетучились, будто не было меж нами внезапных откровений и напряженной беседы. – Все, Па, я включаю кино. Бодрый боевичок, под него еда и бухлишко исчезнут без следа, и мои труды с микроволновкой не пропадут, – Пашка взял пульт и включил плазму, висевшую напротив стола. На экране появился поезд, летящий по ледяной пустыне прямо на нас. – «Сквозь снег». Годится. Едим. Внимаем, – он притянул к себе утку и, покривившись, сказал: – Фу, дохлая, холодная. Я пошел греть.

На следующее утро я завтракал в самолете, летевшем рейсом Москва – Сочи. День спустя лежал, покачиваясь, на голубых простынях, облепленный датчиками, в мягком чепчике со встроенными электродами и говорил с доктором, который готовился закрыть мою капсулу, похожую на футуристический гроб. Конечно, я все подписал. Они были чертовски убедительны, а их аргументы железобетонны.

Маленький санаторий, расположенный не так высоко в горах, как предполагал, но далековато от города и селений, оказался доверху набит вооруженной охраной. Совершенно не страшной, напротив, красивой и безупречной, как президентский полк, но отбивающей всякое желание лезть на рожон. Стоя на проходной, я увидел среди зарослей кустов и бамбука пустоглазые корпуса бывшего санатория, обвитые плющом, а вдалеке – белый купол вроде тех, что устанавливают на спортивных аренах. Дернулся, чтобы уйти, но не тут-то было. Кто-то положил мне руку на плечо и шепотом объяснил, что охрана необходима, чтобы защитить секрет, важный для каждого из нас:

– Наивно полагать, что к нашей лаборатории ведут указатели от аэропорта, – сказал владелец тяжелой руки. – Волноваться можно, а паниковать – нет, а то придется отделить вас от группы и работать по индивидуальной программе, а это встанет дороже. Сохраняйте спокойствие – и сэкономите на дополнительных услугах, которые всем по вкусу, – рука отпустила плечо и слегка подтолкнула меня вперед, почти ласково. – Чувствуйте себя как дома, господин Орос.

Функцию денег в этой мутной истории я понял. Тот, кто платит, уверен, что держит все под контролем. Люди действительно вели себя непринужденно. Они предвкушали оплаченное чудо. После беглого медосмотра, на котором измерили температуру, давление, сатурацию, взяли кровь на анализ и установили катетеры для внутривенного питания, нас привели в капсульный зал. Выглядел он фантастично, все восторженно сравнивали его с космической станцией, а я – с навороченной палатой интенсивной терапии. Капсулы сна, их блеск, магический голубой свет и запах как от новеньких авто – все манило, завораживало, и никто не обратил внимания на инфузоматы. Я мог предположить, что через них нас собираются кормить, но, насколько мне было известно, глюкоза, витамины и белковое внутривенное питание не подавали через электронные капельницы. Значит, усыплять нас собирались не волшебными ваннами. Я насторожился. Группу вплотную подвели к центральной капсуле, открыли ее и еще раз подробно рассказали о процедуре флоутинга и дали потрогать водяной матрас. Рассказывая о нем, ординатор отметил различные его свойства, включая противопролежневые. Я сострил, что если сон будет медикаментозный, то лучше, чтобы и матрас оказался противопролежневым, ведь в коме не поворочаешься. Другие пропустили замечание мимо ушей, их интересовало, можно ли в виде бонуса сбросить несколько килограммов, несколько десятков килограммов и как это закрепить в дополнительном соглашении к договору.