Платон - страница 5

– Звучит трагично.

– Я думал, вы скажете – цинично.

– По-моему, трагично.

Одна фраза, одна эмоция, один взгляд – так в природе между людьми происходит процесс мгновенного узнавания. Ты еще не знаешь, что это за человек, а уже стоишь перед ним как вкопанный. С ним иногда происходит то же самое. Узнать же мы можем только тех, кого отчасти знаем, – отражение самих себя и родственную душу, что в принципе одно и то же. Самое интересное выпадает на первые минуты общения, пока вы не начали внутреннюю интеллектуальную игру «Найди десять отличий».

– Ладно, зато честно. В общем, однажды я ясно понял, что хочу продавать шляпы, – сказал продавец. – А вы чего хотите?

– Я бы хотел купить шляпу, – ответил я.

– А если честно? – спросил он шепотом, наклонил голову набок и подставил ухо.

– Рипнуться, – неожиданно для себя ответил я, но быстро смекнул, что, если что-то пойдет не так, я смогу обратить все в шутку.

– Противное слово. А когда, если не секрет? – спросил он серьезно.

– Сегодня, – ответил я.

– И зачем вам шляпа? – искренне удивился он.

– Это мое последнее желание, – сказал я.

– Вы хотите сказать, что на бракованной шляпе, – он покрутил ее перед собой, – ваши желания закончились?

– Именно так и сказал, – подтвердил я.

– Вы не сумасшедший? – хмыкнул он. – Не то чтобы я сомневался, просто любопытно.

– Кто знает… – ответил я.

– Итак, вы не сумасшедший, – он стал по очереди загибать пальцы. – По крайней мере, на вид. И одержимы идеей, диаметрально противоположной моей. Вы хотите умереть – я не хочу, наотрез отказываюсь, – загнув пятый, он шлепнул ладонью по прилавку.

– Рад за вас. Может, теперь продадите? Со скидкой, по специальной цене, по акции или как у вас принято, – разгорячился я.

– Видите ли, у меня тоже осталось одно желание, – продолжил он, не обращая внимания на мои слова. – Хотите знать какое?

– Догадываюсь, – ответил я.

– Ну, поразите меня, – сказал он, отклонившись назад и заранее торжествуя.

– Вы сказали, что отказываетесь умирать. Полагаю, планируете жить вечно, – ответил я и потянулся за кошельком.

– Тепло, но ближе к холодно. Когда встречаются два человека с двумя последними желаниями, одно из которых – шляпа, это сближает, – просиял он. – У вас две попытки.

– Э, нет… Я сюда не в игры пришел играть, – оборвал его я.

– И что мешает уйти? – он замолчал, будто сам обдумывал ответ на свой вопрос, огляделся, остановил взгляд на мне и сказал с легким упреком: – Все дело в шляпе. Только в ней. Что ж, так и быть. Вот, возьмите и пройдите к зеркалу.

Продавец указал на нишу. В ней стояло зеркало в раме, по форме напоминавшей дверной проем, поэтому я принял его за дверь, когда вошел. Сработали датчики. Вспыхнул свет: сверху, снизу, с боков, отовсюду. Кто-то разбирался в его игре и сделал так, чтобы в отражении покупатель не увидел ничего, кроме себя. Я наслаждался иллюзией и разглядывал свое отражение. Моя тощая длинная фигура в грифельно-серых джинсах, пиджаке поверх черной футболки с пылающим черепом с надписью: «Без паники» и шляпе на гладко выбритой голове будто парила в воздухе. «Если бог существует, сегодня я предстану перед ним в таком виде, он скажет мне: „Привет“, – а я… Я воспользуюсь шляпой», – подумал я.

Репетируя невозможное, я слегка поклонился самому себе и приподнял шляпу, проверив, годится ли она для джентльменского приветствия. Годилась. Сидела как родная. На ощупь была мягкая, приятная. Не так я ее представлял. Мне казалось, это нечто среднее между кепкой и цилиндром, жесткое, упругое, удобное, как картонная коробка. Я был доволен и немного сожалел, что не купил ее раньше. Подумаешь, вещь – пустяк… Может ли вещь что-то изменить в жизни? Выходит, может, если перестаешь ее хотеть. Последнее желание материализовалось, и больше хотеть было нечего. Ну, и ее я не то чтобы хотел, а скорее выдумал, чтобы было чего хотеть. Потому что… Боюсь, что признаться в истинной причине я не мог даже себе.