Плавучий мост. Журнал поэзии. №4/2016 - страница 15

Мне не уйти из психбольницы.

Ты в ней – и вот она в тебе —

клокочет, рвётся на страницы

и шарит лапой по судьбе,

куда б тебя ни заносило —

в край небоскрёбов или скал —

ты возле солнечной Мессины

увидишь бешеный оскал

чудовищ – нет, не тех, из книжек —

своих, придуманных тоской,

толпой, тебя несущей ближе к

безумью дней, к огням Тверской.

И будто всё отлично с виду:

умыт и трезв, идёшь в театр —

но чувствуешь: с тобой в корриду

весь день играет психиатр.

Ты, может, в парках строгой Вены

бредёшь меж статуй героинь —

а врач решит – и резко в вены

введёт любовь, как героин.

Спокойней – в домике с охраной,

решёткой, каменной стеной,

где мне зализывают раны —

чтоб не осталось ни одной,

где нет ни долга, ни заботы,

ни вин, ни бед… Халат надеть

и от субботы до субботы

на подоконнике сидеть

и издали смотреть на лица

толпы, на улицу в огне.

А рядом Гоголь отразится

в забитом намертво окне.

Осколки

Разбиваются – опять – на куски

все мечты, что я держала в руке.

Барабанит горечь грубо в виски

и болтает – на чужом языке.

Поднимаю я осколки с земли —

может, склею – зажимаю в кулак.

Но мечты уже – в дорожной пыли:

и не там я – и не с тем – и не так…

Только вишенкой на рваных краях —

на кусочках – тёмно-красным блестит

капля крови – от мечты острия,

от осколка, что сжимаю в горсти.

О нас

В порыве, в огне и в пылу безотчётно сметая

налаженный быт, превратив его в жаркую небыль,

взорвётся накопленной страстью вулкан Кракатау

и ринется в небо.

Под рокот и грохот, в горячке искрясь от каленья,

он рад как ребёнок свободе от уз и уступов.

И долго ещё будут волны голубить колени

обугленных трупов.

А после – уляжется буря, и, дни коротая,

спокойное море разнежится, пепел размочит.

Но жадно потянется к небу Дитя Кракатау.

Пока ещё – молча.

Австралия

Мы уплываем – словно шаткий плот,

чуть не слетевший вниз, в земную полость,

когда планета ринулась вперёд —

и древняя Пангея раскололась.

Мы на осколке – гости. Чужаки.

Колёсами цепляемся за камни

меж бесконечным морем и песками

и чувствуем – на нас глядят веками

теней тревожных тёмные зрачки.

Живём в плену. Пустыня и вода.

Звоним глухим, усталым абонентам…

Мне страшно оставаться навсегда

в смирительной рубашке континента.

Зарисовка из Шри-Ланки

Конец июля. Влажная жара.

Здесь мошкара устраивает танцы

на тёмных ликах сказочных посланцев

других миров. Даров цветистый ряд.

Обряд. Поют, жуют, снуют и спят.

Как мошкара, на звуки заклинанья —

или молитв – мы движемся вперёд,

под ступы белокаменный живот,

беременный уже ненужным знаньем,

мы, пилигримы, суетная нить —

коснуться, помолиться – и забыть.

Назад иду сквозь лес. Тропа пуста.

Мангуст – два глаза, круглых от испуга —

вдруг глянет на меня из-под куста

и – Будда правый! – мы поймём друг друга.

Моя Одиссея

Рассеян по миру, по морю рассеян

мой путанный призрачный след.

И длится, и длится моя Одиссея

уж многое множество лет.

Ну что, Одиссей, поплывём на Итаку —

на север, на запад, на юг?

Мой друг, нам с тобою не в новость – не так ли? —

за кругом наматывать круг

и загодя знать, что по волнам рассеян

наш жизненный путанный путь…

Слукавил поэт – и домой Одиссея

уже никогда не вернуть.

Андрей Попов

Молчание реки

Попов Андрей Гельевич родился в 1959 году в Воркуте. Окончил Сыктывкарский государственный университет, филологический факультет. Публиковался в журналах «Наш современник», «Юность», «Север», «Арион», «Родная Ладога», «Крещатик», «Московский вестник» и других. Стихи переводились на венгерский язык. Лауреат еженедельника «Литературная Россия», премии правительства Республики Коми в области литературы им. И. А. Куратова, Южно-Уральской премии, Международной литературной премии им. С. Есенина «О, Русь, взмахни крылами» и других. Член Союза писателей России. Живёт в Сыктывкаре.

Назад Вперед

Плавучий мост. Журнал поэзии. №4/2016 - страница 15

Похожие книги