Нежная Мари, одна из моих вынужденных соседок, постепенно теряла самообладание. В основном она сидела на подоконнике, обхватив себя руками, и раскачивалась. Смотрела на бесконечный лес, который начинался внизу у подножья гор. Иногда она пела, красиво, но очень грустно. Гораздо более стойкая Аника, самая старшая из нас, заботилась о том, чтобы Мари ела и спала. Хоть я и не говорила этого вслух, но, казалось, она поняла, что не трогали их благодаря мне. Позволяли им спокойно жить в комнате. Впрочем, ожидание неизвестного всё равно изрядно действовало на нервы.
За стеной в соседних комнатах жили и другие девушки, но долго разговаривать нам не разрешалось, так что иногда мы позволяли себе обменяться приветственными кивками при встрече в коридорах горного города. Пленницы тосковали по своим домам. Только освобождение могло подарить им покой.
Впрочем, это относилось не ко всем.
Я совершенно не хотела возвращаться домой, хотя смогла признаться себе в этом далеко не сразу и с большим трудом. Родители наверняка уже оплакали меня. А мне начинало казаться, что всё случилось не просто так. Что мне нужно продержаться здесь подольше, сделать нечто полезное, стоящее, и тогда в конце меня будет ожидать неведомая пока награда.
У меня есть миссия, напоминала я себе, и она очень важна. Склонить Герарда к дипломатии, приблизить к человеческим ценностям, закончить войну...
Аника невольно подтверждала мои мысли.
— Каждый день тебя отводят к этому извергу, — прошептала Мари однажды утром. — Как ты только выдерживаешь подобное?
— Что «подобное»? — уточнила я, расправляясь с завтраком. — Там не происходит ничего особенного.
— Ничего особенного? — Мари обвинительно указала на меня пальцем. — Неужели тебе нравится спать с этим монстром?!
Монстр? Изверг? Больше всего на свете мне захотелось влепить Мари пощёчину. Возникло странное ощущение, словно она оскорбляла меня, а не Герарда.
Аника отреагировала быстрее, отвесив Мари шуточный подзатыльник. Встала над ней, грозно сложив руки на груди.
— Помолчала бы ты, Мари! Она делает то, что должна. В конце концов, её стараниями мы все ещё живы и нетронуты, так где же твоя благодарность?
Аника развернулась, присела рядом со мной и взяла меня за руку.
— Ты очень храбрая, моя девочка, но нас обманывать необязательно. Если тебе захочется поговорить или поплакать…
Я растерялась, не зная, что ответить, чтобы не вызвать новых обсуждений. По правде говоря, мне ужасно нравилось ходить к Герарду Рейссу, хотя и не по тем причинам, о которых подозревали Мари и Аника.
— Да он вообще ничего со мной не делает, — вздохнула я. Необходимость что-то сказать давила, мне не хотелось ничем делиться, но я знала, что они не отстанут, а этот разговор будет повторяться. — Мы просто разговариваем. Он хочет выучить наш язык и обычаи.
Я слегка улыбнулась своим мыслям. Герард делал успехи, он говорил уже почти безупречно. Уникальный талант. Я до сих пор не могла связать и пары слов на языке драконов.
— Ага, и больше он ничего не хочет? Довольно странно, не находишь? — хихикнула Аника. — Может он… ну, не может?
Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Не дождавшись ответа, Аника махнула на нас рукой и наконец-то занялась собственным завтраком.
До сих пор у нас с Герардом действительно ничего такого не было. Но каждый вечер, что мы проводили вдвоём, он неустанно повторял свой немой вопрос, указывая мне на дверь его покоев. До сих пор он уважал мой отказ без каких-либо последствий. Не наказывал ни меня, ни Анику или Мари. Я знала, что это не продлится вечно.
