***
Монгво было всего двадцать… Он даже химерой оборачиваться пока не умел, скакал между двух ипостасей, как белка с ветки на ветку. Посмеивался, что ему и так нравится, с мнимым сочувствием смотрел на нас, уже более зрелых и получивших постоянную форму. Говорил, что желает до конца жизни уметь то в дракона, то в волка превращаться… Желание сбылось. Жизнь Монгво прервалась на двадцать первом году...
***
С противоположного края стола снова раздалось тихое урчание. Ариэль покраснела и уставилась на свои колени. Но я все равно видел голодный взгляд, который она мельком кинула на тарелку с курицей.
О, этот взгляд мне был знаком не понаслышке. Сколько детей я видел с подобным взглядом, сколько стариков.
Наш народ голодал, мерз, жил в ужасных условиях, пока мы не наладили быт. И я прекрасно помнил то сжигающее дотла чувство беспомощности, когда хотел помочь всем сердцем, готов был снять с себя последнюю рубаху, да только у самого не было ее… этой рубахи. Ничего не было.
Привычная злость охватила раскаленными прутьями, поднимая из глубин души ненависть ко всем этим лощеным аристократам, которые купались в роскоши, пока гибли наши дети. Они бесстрастно наблюдали за тем, как боролись за крохи маленькие полукровки, как выли беззвучно матери, не в силах накормить потомство. Сами создали. Сами обрекли на погибель.
И так хотелось отомстить этой невинной девочке, за тех, кто не дожил до этих времен, за каждую слезинку, каждый вздох холодеющего тела. Тогда тоже гибли невинные. Десятками. Сотнями.
Но бессмысленная месть не восполнит горечь утрат, не превратит невзрачные земляные холмики в живых… Не восстановит из пепла дома… Не сотрет воспоминания...
И каким бы я ни был, но никогда не уподоблюсь оборотням и драконам, даже если в моих жилах течет их кровь.
Швырнув кость Конги, и проследив, чтоб кербер точно ее поймал, повернулся к пленнице.
– Ариэль! Давай договоримся так… Либо ты ешь самостоятельно, либо… я тебя кормлю… – пригрозил упрямой девице и с удовольствием заметил, как она испуганно вздрогнула и посмотрела на мои руки.
Но мой собственный взгляд остановился на ее губах. Искусанных от переживаний, ярко-красных, как ягоды клюквы, и наверняка сладких, словно мед.
Неожиданная угроза стала пыткой и для меня самого. Девчонка была ведьма, не иначе. Ибо с чего мне вдруг представлять, как эти самые губы смыкаются на моих пальцах, как игриво блестят в свете огня синие глаза. В тот момент я отчетливо понял, что нужно поскорее избавиться от пленницы, отконвоировать Сильвестру и пускай сам пристраивает ее, куда хочет. Главное, чтобы король драконов принял на наши условия.
– Не надо, – поспешно ответила она. Ее и так огромные от страха глаза, стали еще больше, а щеки покраснели.
Несмело протянув руку она взяла немного курицы, какое-то яблоко, горошек… Но порция была настолько мала, что даже ребенок ею бы не насытился. Неужели не чувствует голода? Или успела подкрепиться перед встречей той несчастной краюхой хлеба?
Отвести взгляд не получалось. Я словно завороженный следил, как Ариэль изящно отправила в рот кусочек мяса, как на ее лице проступило искреннее наслаждение. Она даже глаза прикрыла, чтобы получше прочувствовать вкус блюда.
Тогда в чем была причина. В брезгливости? В нежелании вкушать пищу грязных полукровок? Это вполне в духе надменных чистокровных.
Мне захотелось сломать этот каприз.
