Спустя несколько минут он просит меня снять маску и протягивает включённый телефон. Заряда в нем осталось совсем ничего, но на один-два звонка хватит. Он заезжает на заправку и останавливается на парковке рядом с заправочным комплексом.
– Звони и скажи, что уже едешь. Я уже договорился, что она встретит тебя на остановке, скажи, что будешь через час, – диктует он мне. Для надёжности, как и в прошлый раз, пересаживается на заднее сидение. Однако в этот раз нож не достаёт.
Несколько длинных гудков, и Дина берёт трубку.
– Диан, ты куда блин пропала! – раздается в трубке недовольный голос сестры. – Звоню тебе, недоступен и недоступен! – она тяжело дышит, голос взволнован. Кажется, что-то случилось.
– Да извини, я в клубе с девочками была вчера, телефон садился, я выключила. Забыла зарядить и только включила. У нас всё в силе? Я уже еду.
– Едешь? Ну извини, Диан, придётся тебе обратно возвращаться, ничего не получится, Саша меня сейчас в больницу повезёт. Я утром в консультации была, сказали угроза. Звонить же надо, или хотя бы про телефон помнить. Давай в следующий раз, хорошо?
– Ладно, – киваю, чувствуя как капля холодного пота бежит по спине. Стрела меня убьёт. Не потому что здесь есть моя вина, а просто так. От злости.
Он выхватывает мой телефон и убирает в карман. Тяжёлый вдох вырывается из широкой груди. Положив руки на затылок, откидывается на спинку сидения.
– Хренооово, – протягивает он низким хриплым голосом. – Как долго лежат с угрозой? Угроза чего, вообще, выкидыша?
– Да, наверное. Не знаю, я беременной не была. Должно быть, всё индивидуально.
– Наверное. Ладно. Что-нибудь придумаем. Главное, чтобы она о твоей пропаже не узнала. С родителями у тебя как?
– Они в поселке живут, с отцом нормально, а с матерью толком не общаюсь.
– Почему?
– У нас разные мировоззрения. Да и вообще, тебе какая разница? На работе меня могут потерять, и учеба скоро начнётся.
– Значит, звони на свою работу и скажи, что больше не придёшь. Только быстро.
"Больше не придёшь".
Эти слова никак не хотят покидать мои мысли. Что будет со мной? С сестрой, с подругами? Почему рядом нет ни единой души, у которой я могла бы попросить помощи. Почему у меня кишка тонка набрать номер экстренной службы, пока он смотрит в окно? Поднесла бы телефон к уху и начала бы, как в фильме про маньяка, как та жертва, что заказывая пиццу, на самом деле звонила в службу спасения. Но это фильм. В жизни от страха у меня даже пальцы не согнутся так, чтобы набрать три несчастных цифры.
Вернув меня обратно, Стрела уходит, а подруги начинают расспрашивать, что случилось, и почему мы вернулись так быстро и вдвоём.
– Дине повезло, – отвечаю я. – Её в больницу положили. На сохранение.
Фраза звучит абсурдно, но на лицах подруг нет ни тени улыбки. Дине и правда повезло куда больше, чем нам троим. Фантастически повезло. Этим вечером я наконец-то узнаю кое-что относительно моей судьбы. Подхожу к двери, постучаться и попроситься в туалет, и отчетливо слышу разговор мужчин.
– А может, нафиг она здесь не нужна беременная-то? – спрашивает Клим. – Возьми Дианку, сестра же её, какая разница.
– Большая, – говорит ему Стрела. – Так нельзя. Она ничего не делала, отвечать не ей за это. И разговор окончен. Вы всё поняли?
– Да поняли, поняли. А потом что? Куда ты денешь её?
– Да, куда дену… Прибью по-тихому, – отвечает Стрела, и земля уходит у меня из-под ног. Он меня убьёт.
