Стрела целует пылко и настойчиво, вжимаясь губами в мои, толкает язык в рот, оставляя едкий привкус мятной зубной пасты, и мне хочется отвернуться от него, сомкнуть губы. Но я в клетке, в западне, в хищных лапах чудовища, из которых не могу вырваться не только потому что он сильнее, но и по совести. Он ясно дал понять, почему я не имею права сказать ему "нет". Приходится сдержанно, но отвечать на его поцелуи. Только его внезапно вспыхнувшей страсти вполне хватает на нас двоих – он знает, как заставить меня шире раскрыть губы, позволить его языку проникнуть глубже. Снова не хватает воздуха, и я то и дело отстраняюсь от него, чтобы сделать передышку. Вскоре мои спортивные брюки вместе с бельём оказываются на полу – пока он целовал меня, ловко стянул одежду, ладонь пробралась к промежности, пальцы встретились с клитором.
– Чуть чуть намокла, – перестав терзать мои губы, шепчет он. Устраивается поудобнее между моих ног и, вернувшись к губам, беспрепятственно входит в меня. На этот раз не слишком резко, но неприятные ощущения никуда не исчезли, внутри ещё не зажило. Случайно опустив взгляд, замечаю, как его толстый член проскальзывает внутрь и меня окатывает странное тёплое чувство. Кровь приливает к половым губам. Остановившись, мужчина снимает с меня оставшуюся одежду, рассматривает покачивающуюся грудь, наклоняется и захватывает ртом сосок, ласкает второй. В этот раз он трахает меня куда нежнее, чем в предыдущие два. Учитывая, что я пыталась его убить, это кажется невообразимым – я то предвкушала издевательства, но, не считая орального изнасилования, это совсем не похоже на жестокое наказание. Только что делает он это без моей воли.. И нежности вскоре заканчиваются, когда, перевернув меня на живот, он обхватывает бёдра обеими руками и тянет на себя. Давит на спину, прижимая меня к кровати, ладонью прижигает ягодицу.
– Еще за волосы ухватись, – огрызаюсь я, шипя от боли.
– Я кое-что другое придумал, – ухмыляется Стрела и, дёрнув меня за плечо, обхватывает горло массивными пальцами. Член врывается внутрь, молниеносно и, судя по волне боли внизу живота, сразу до упора. Он давит на шею не сильно, но мне неприятно, чувство, что горло сжимают тисками, просвет в трахее сужается, и кислород с трудом поступает в организм.
– Пусти, – не выдержав и нескольких секунд пытки, хриплю я. – Не могу дышать.
Снова ударив по заднице, он отпускает шею и тянет за обе руки, яростно, со звонкими шлепками, влалбливая в меня свой член. Вот и моё наказание – боль вперемешку со вспышками сомнительного удовольствия. Стоны, рвущиеся из груди, я заглушаю, упираясь лицом в матрас. Никто не должен услышать мои возгласы. Даже он. Я испытываю стыд за своё возбуждение, за то, моя киска так намокла, что он скользит в ней, будто щедро полил свой пенис маслом.
Всё наконец-то прекращается, когда он достает свой пульсирующий орган из меня и на спину попадает тёплая жидкость. Обессиленно падаю на кровать и закрываю пылающее лицо ладонью. Горячее дыхание обдает плечо – он целует меня, легонько впивается зубами в кожу.
* * *
Оксана ещё не спит. Провожает меня взглядом, пока я, едва передвигая ноги, плетусь до кровати. Стрела заходит следом и, скрестив руки на груди, говорит:
– Ключи возвращайте.
Я демонстративно отворачиваюсь к стене, точно помня, что их у меня нет. Дверь в камеру запирала Оксана, открывала входную она же. Что с ключами случилось дальше, ускользнуло от моего внимания. Стрела совсем не собранный, иначе вспомнил бы об этом гораздо раньше. Этим можно воспользоваться. Знать бы как.
