Поднимаю его руку
с пистолетом, направляя дуло себе в грудь, и вторым пистолетом целюсь в него.
Нет… Это не дуэль…
Взаимоуничтожение.
— Вот теперь
конец, любовь моя!
— Хах!
Одновременно, родная, на счёт «три»… Раз… Два… Три…
Я закрываю глаза.
Тьма. Тишина.
Ничего не
происходит.
Я жду выстрел... И
он, как оказалось, тоже ждёт...
— Стреляй. —
свистящее дыхание Хорошего прерывается криком. — Стреляй, Стефа!
Мы оба дрожим.
Душевная боль.
Бессилие. Злоба.
— Сам стреляй! — я
открываю глаза.
Мы оба плачем. Это
слёзы гнева.
ВЫСТРЕЛ!!!
Без счёта. Без
предупреждения.
Господи…
Только бы я не
попала… Только бы не попала…
Господи! Спаси и
сохрани ЕГО!!!
Я вздрагиваю,
распахивая глаза ещё шире, буквально на пол-лица. И понимаю, что стою на месте
целая и невредимая. Рука трясётся, но мой палец не нажал на спусковой крючок.
Заторможенно
осознаю, что это Яр выстрелил в сторону. Через паузу мой слух начинает
восстанавливаться и отдаленно я слышу:
— Сука!!! Как я
должен тебе доверять?! Как?! Мстишь мне так, да? Не стреляешь, чтобы я убил
тебя и потом жил с этим?
— Ты же первый это
придумал! — я ору, это похоже на сплошной рёв вперемешку со слезами. — Ты из
сейфа достал один пистолет. Яр, ты хотел подставить меня, или что? Что сейчас
это было? Ты хотел напугать меня, чтобы я на автомате со страха выстрелила?
— Дура!!! Как ты
могла такое подумать? Я просто… — Хороший стонет, невыносимо стонет, издавая
нечленораздельные вопли. — Я не могу без тебя… Ты мой конец. Если так должно
быть, пусть так и будет.
— С чего ты это
взял, Яр, что так должно быть?!
Отборная ругань.
Надсадное дыхание. И вдруг он хрипит:
— Тогда что нам
остаётся?
— Я уезжаю…
Далеко… Навсегда…
Рефлекторными
усилиями стараюсь быстро и аккуратно разрядить пистолет. Кладу на стол.
Яр взрывается
шквальным потоком слов:
— Клянись, что мы
не встретимся больше. Проваливай! Уезжай в другой город, в другую страну, на
другую планету, куда угодно… Клянись, что не вернёшься.
— Не вернусь!
Никогда! И ты клянись… Клянись, что это конец! Не звони, не пиши, не ищи меня.
— А смысл? Искать,
звать? Чтобы меня терпилой называли? Да пошла ты! Клянусь, это конец, Конец!!!
***
Всё последнее сказано нами в неадеквате. Адекватность
и логика — это вообще не о нас. Мы психи. Ненормальные психи.
Мой измученный мозг страдает от этих воспоминаний
больше двух месяцев.
Я просыпаюсь в слезах, в холодном поту, иногда с
криками.
И как ни странно в эти моменты меня спасает Алонсо.
Будто бы я забочусь о нём днём, а он обо мне ночью.
Прибегает, мурлыкает, массажирует когтями, ходит по
мне, тут полежит, там полежит — после кошачьей терапии я впадаю в целебную
дремоту и постепенно засыпаю без снов.
От отпуска осталось ещё несколько дней, но я понимаю,
что сидеть дома не лучший вариант. Сойду с ума.
Поэтому возвращаюсь к работе раньше срока.
Душ. Кофе. Завтрак.
Алонсо запрыгивает в кошачий рюкзак с иллюминатором, и
мы едем в мир восточной кухни.
Папа настаивал, чтобы я работала в семейной компании,
но я не хочу ругаться с ним ещё и из-за работы. Это у меня с детства — искать
свой путь.
Я подумала: «Боссы
мне попадались в последнее время один хуже другого. Хороши Хорошие ничего не
скажешь! Ну их нафиг этих начальников… А почему бы мне не попробовать стать
начальницей самой себе? Ну, предложить работу паре-тройке толковых ребят?»
Сейчас фирму открыть можно самостоятельно, быстро и
онлайн.
